Вообще, Государственный Совет имел
очень противоречивое место в XIX веке. Согласно мнению его
создателя Михаила Сперанского, это был бы законодательный орган,
который серьезно бы ограничил полномочия правящего монарха. Однако,
тогдашний император Александр I, вначале давший Сперанскому сигнал
на создание Госсовета, потом, как это зачастую у него водится,
передумал и тот стал как бы обычным учреждением, никак не
затрагивающим власти государя.
И все же он зримо отличался от
остальных административных структур. С одной стороны, это была
своего рода надстройка аппарата, среди 55 его членов почти все были
сановники и высокие дворяне. Департаменты его касались самых
существенных моментов государства – корректировка законов,
государственного бюджет и прочее. Его председатель, назначаемый
самим императором, почти век одновременно становился главой
кабинета министров.
Но, с другой стороны, он не имел
права законодательной инициатив, что было не раз подчеркнуто
императорами за текущее столетие. Сам же председатель, несмотря на
звонкие должности – председатель Государственного Совета,
председатель кабинета министров, не имел никаких обязанностей и
прав, сановники получали его членство, как почетную отставку. Они
практически ничего не решали, бездумно голосуя за
подкорректированные департаментами документы.
И вот он здесь. Что ж, господа,
посмотрим! И Андрей Георгиевич держал первую публичную речь, ибо то
блеянье перед министром Подшиваловым и членами его комиссии, не
могло считаться речью даже с очень сильным сожалением.
Главный его тезис был следующий – Бог
на Небе один, Всемогущий и Всесильный, а формы его, придуманные
людьми, существуют лишь на Земле. А потому мы можем безсожаления
ликвидировать их. При этом в Российской империи (исключительно по
желанию императора Николая) официальной формой религии будет
православное христианство. Все другие религии, если они не секты,
тоже имеют право свободно существовать.
Макурин, как сегодня, прочувствовал
тяжкий вздох монарха. Свои воззрения он, как человека, он так и не
изменил и потихонечку злился на святого, но, как государственный
деятель и как истинный христианин, понимал, что это воля Господа и
она хорошо повлияет и на общество, и на государство. Надо только
потерпеть и свою перестройку взглядов, и недовольство народа,
который в большинстве сперва будет недоволен.