- Не бывает третьей половины, - сказал я.
- Ой, Белозор! Не до того сейчас! Ты мне вот чего скажи -
нам-то, нам - как дальше быть? Думаешь, я к тебе потрепаться
пришел? Давай, говори, что там дальше?
- А я откуда знаю? - я и вправду понятия не имел, что делать
Минскому УГРО в целом и Привалову в частности в данной
ситуации.
- Но ты же... М-да. Ты сам-то что собираешься делать?
- Я-то? Работать. Статьи писать. В командировки ездить. Интервью
брать. Дачу ремонтировать. Еще полушубки хочу девчатам справить на
зиму...
- А!.. А-а-а-а... - Привалов, кажется, пытался понять и принять
сказанное мной, но не успел - послышались быстрые легкие шаги.
- Гера! Да что ж это такое?! - это была Тася. - Товарищ
милиционер, посадите его в тюрьму, пожалуйста!
- Э-э-э-эй, это чего - меня в тюрьму-то? - для проформы
возмутился я.
- Чтобы ты от большого ума не убился! Или чтобы я тебя не
убила!
- Так, товарищ Морозова, - продемонстрировал осведомленность в
моих личных делах Привалов. - В тюрьму я его сажать не буду, ибо не
за что - это раз, и дурдом мне в пенитенциарном учреждении не нужен
- это два. Я лучше вам путевку в санаторий помогу достать - в
Анакопию. Вы, главное, его за территорию не выпускайте, а то с
Белозора станется при помощи мандаринов самоубиться... Или начать
журналистское расследование в пользу угнетаемых в тамошнем
питомнике обезьян.
- А дети? - тут же среагировала Таисия на пассаж про путевку. -
А отпуск?
- Ой, всё это решается. Слышишь, Герман Викторович, я тебя
Таисии Александровне на поруки передаю, поедете в санаторий - так
во всём ее слушайся!
- Но мы же не...
- Ну и идиёт, что "не"! У нее будет путевка с детьми, а у тебя
своя, отдельная. А номера - соседние. Санаторий "Белая Русь", в
Анакопии - самшитовая роща, горный воздух, мыс выдается в открытое
море... Еще и фруктовый сезон вот-вот начнется - красота!
Отдохнешь, развеешься. Позвони на рабочий, как тебя выпишут,
Белозор, решим с путёвкой. Вот тут на тумбочке - сок апельсиновый и
горькая шоколадка. Кушай, поправляйся, горюшко. Таисия
Александровна, вы уж присмотрите за этим иродом, сил моих на него
нет! - Привалов скрипнул стулом и вышел из палаты.
Тася, мне, конечно, всё высказала. И мои жалкие оправдания про
то, что я "просто на обочине стоял и сообщение слушал" ее не
убедили: она ведь до этого всё высказала Старовойтову и, конечно,
узнала, что никакой командировки не было. Но, выговорившись и
выплакавшись, Таисия меня пожалела и поцеловала в свободный от
бинтов участок башки.