- Понятия не имею. Завтра, послезавтра... Может - три дня.
Эрнест судорожно кивнул и сунул палец в диск телефона.
Жкжкжкжкжкжк! Он начал набирать какой-то длинный номер, а потом,
глубоко вдохнув, выпалил:
- Маврикисадамовичэтоэрнест! Вопрос жизни и смерти! Нет, не шучу
и не напился, тут рядом со мной стоит Герман Белозор из
"Комсомолки"... Да, который маньяк и басмач... Вам нужно с ним
поговорить лично. Да, по телефону нельзя. Хорошо, я передам...
Ну вот - я маньяк и басмач. Чувствую - быть мне еще и фруктом
после этого "мандаринового" дела!
***
Прежде, чем ехать в Дзержинский к Постолаки, я просто обязан был
посетить редакцию. Всякой наглости есть пределы!
Старовойтов по каким-то своим каналам забронировал мне номер в
гостинице "Минск", что на Горького (она же Тверская), так что,
проворочавшись всю ночь на твердой кровати и подышав казенными
запахами, я совершенно разбитый отправился пешком на прием к
Ваксбергу - нынешнему главреду "Комсомолки". Надеялся прогулкой
разогнать тревожное чувство и прибыть на важную встречу в хорошей
форме - но тщетно.
С неба снова накрапывало, кажется, даже, начал падать мокрый
снег, так что мне ничего не оставалось, как прятать голову в
воротник и стараться не шлёпать по лужам слишком уж сильно. На
крыши домов опустилось серое небо, машины поднимали в воздух целые
фонтаны грязных брызг, вокруг царил сумрак, прерываемый только
редкими огнями уличных фонарей и вывесок.
Легендарное здание - издательский дом "Правды" располагался на
улице Правды, №24, Именно здесь, на шестом этаже, разместилась
редакция "Комсомолки". Я на секунду замер у левого подъезда с
монументальным логотипом и пятью советскими орденами, а потом попер
наверх, сделав как можно более мужественную рожу. Меня ведь здесь и
в глаза не видели - только читали. Черт его знает, как примут? Тем
более - задерживаться я не собирался: нужно было катиться на
Дзержинский.
Не дальний свет, конечно, но за МКАДом, и я понятия не имею, как
туда добираться. Так что в планах было максимально быстро и
незаметно пробиться к главреду, выложить на стол Аркадию Иосифовичу
черновик расследования, взять индульгенцию на поездку в
Дзержинский, узнать по поводу семинара - и сбежать к Постолаки.
Однако проблемы начались уже на входе: бдительный консьерж
попросил документы для того, чтобы записать меня в журнал
посетителей, и, после того, как я протянул ему удостоверение
журналиста, долго вчитывался в него, сначала - с очками, потом -
без очков, а когда наконец всё прочел, то заорал дурным
голосом: