Мы с Дьяченко переглянулись — я вынул ТТ, дослал патрон.
Обычный, не серебряный. У Юрки на поясе пистолет, но из-за дверцы
человек этого не увидит — не сразу уж точно.
— Стуков, у тебя есть что-то, способное вырубить, но не убить? —
сквозь зубы спросил Дьяченко и, не дожидаясь ответа, продолжил: —
Если есть — готовь...
— Юр, я сам поговорю, если что, хорошо? — попросил я. — Чисто по
стилистике речи, мне проще будет. Андрюха, если вслух попрошу
помочь — вырубай его наглухо... — и добавил Юркино: — ...если есть,
чем.
А выдержка у мужика нормальная, сразу видно — не мечется,
спокойно стоит, подняв руку, словно ежедневно «голосует» где-то в
глубинке. Дождался, пока Юрка затормозит от него метрах в пяти,
приветственно поднял правую руку — впрочем, быстро вернул её
обратно к поясу:
— Салют, мужики! Я, походу, заехал куда-то не туда — не скажете,
до города же в эту сторону?
Юрики, как мы и договорились, молчали, и я чуть приподнялся на
сиденье:
— В эту... Но далеко, километров десять... Поломка?
— Да, в кювет улетел, — не стал темнить попутчик. — Что-то у
меня мобила не ловит... Вытянуть не поможете?
— Да видели мы твой «КИА», — кивнул я со своего места. — Ты
извиняй, братан, но вряд ли ты куда уедешь без эвакуатора...
Главное, чтобы ребята не вмешались! Тему эвакуаторов они скорее
всего вообще не знают, тут подобного нет. А я пока что могу
говорить с «провалившимся» на одном языке.
Ну что, разовьёт он тему «поехали за эвакуатором» или попробует
заполучить наш ГАЗик?
— Да я с эвакуатором разберусь, — взмах рукой — и рука опять
вернулась к поясу. — Может, выдернете? У вас машинка классная, сам
такую давно хочу, на охоту ездить... Вам раз плюнуть.
Ну вот. Рыльце в пуху по самые уши — прекрасно понимает, что у
эвакуаторщика будут вопросы. И тянуть ему ничего не надо — он даже
не спросил, есть ли у нас буксир, а у него самого буксир если и
есть — то в багажнике, точнее — в чехле, который уже лежит у нас в
кузове. Багажник он при нас точно открывать не будет — значит,
просто хочет решить всё быстро и на месте. И правильно хочет, он же
ещё не знает, что никакого эвакуатора не будет в принципе... Ладно,
пора!
Я привстал чуть повыше, чтобы встретиться с ним глазами:
— Сделаем... Андрюх, поможешь человеку?
Глаза попутчика расширились — но смотрел он не на Стукова,
теперь он смотрел на меня! Именно такое лицо я видел вчера вечером
у изгоя в столовке перед тем, как тот начал стрелять — аж
посеревшее от непонятного ужаса.