Снейп вновь, согнувшись в три погибели, приготовился ждать в
самой темной нише коридора. За профессором захлопнулась дверь — но
слизеринец даже не успел задуматься о том, какое заклинание для
подслушивания лучше использовать. Дверь снова отворилась и в
коридор опять вышел Томпсон — с двумя Мародерами.
Судя по направлению, профессор снова шел на восьмой этаж. В том
же коридоре тот зажмурился и начал ходить туда-сюда перед глухой
стеной. Слизеринец замер, когда увидел очертания двери,
проступающей в стене. Снейп не успел опомниться, как троица
скрылась в открывшемся проходе. Сразу после этого дверь растаяла —
словно бы ее никогда и не было.
Борясь с липкой робостью, Северус все же покинул укрытие.
Аккуратными шагами, словно он подкрадывался к дикому зверю, юноша
подошел к стене. Холодный камень, ничего больше. Уже зная
результат, слизеринец бросил несколько заклинаний Слуха — ничего.
Что же это за проход?
Решив, что вряд ли он сегодня сможет разгадать эту загадку,
Снейп отправился в подземелья, мстительно воображая, какое
выражение лица будет у младшего Блэка, когда тот услышит, что его
брат имеет непосредственное отношение к странному профессору и его
делам.
***
Старомодная птичья клетка, связка свитков, изрядно побитая
защита вратаря из плотной коричневой кожи. Стул без ножки, «История
Хогвартса» с торчащими засаленными страницами, пыльный хрустальный
графин. Груды вещей высились и справа, и слева, и насколько хватало
взгляда. Наконец Гарри мог сказать, что попал в то место, где
ничего не изменилось. Комната забытых вещей была такой же, какой он
ее запомнил.
Парни остановились рядом с ним.
— Мы никогда не видели эту комнату такой. — Тихо произнес
Джеймс.
— Нужно иметь определенную цель, чтобы попасть сюда. — Ответил
Гарри. Он чувствовал себя ловцом, которого снитч увел далеко ввысь,
туда, где пропадают все ориентиры и метла перестает слушаться. —
Мне нужно отыскать несколько предметов. Они — ключ к победе над
Волдемортом и его самая главная тайна.
Он нервно сглотнул. Томпсон повернулся к будущим спутникам. В
глубине души Гарри надеялся, что эти Мародеры откажутся от
войны — и что их страх отразится в глазах. Тогда бы он снова отвел
их к директору и снял с себя всю ответственность — он не хотел
подставлять их под удар.
Но парни не выглядели напуганными. На их лицах были написаны
самые разные эмоции: сомнение и надежда, обеспокоенность и
любопытство — но страха не было. Страха не существовало для них,
как и смерти. Артефактор со смятением понял, что не в состоянии
смотреть на этих молодых глупцов, которые еще ничего не теряли,
кроме карманных денег и баллов Гриффиндора.