В конце октября галеры Колонны покинули соединенные силы и вернулись в Сивитавессиа, дон Хуан направился в Мессину, а оттуда в Неаполь, чтобы обосноваться на зиму в соответствии с приказом Филиппа II. Именно там Сервантес и получил свое жалование в сумме 30 эскудо.
Из-за ранения он уже вряд ли мог управляться с аркебузом. А поскольку деньги выплачивали с задержкой, это наводит на мысль, что Сервантес числился, скорее всего, во вспомогательном подразделении армии Филиппа II: интендантам выплачивали жалование позднее остальных. Еще одним, косвенным, подтверждением этой догадки служит будущая должность писателя – его служба комиссаром по снабжению продовольствием печально известной «Непобедимой армады». Дело, которое по плечу только экс-интенданту.
С наступление весны отдых армии заканчивается. На середину апреля намечено начало новой совместной кампании. Но несколькими неделями раньше стало известно об интриганском поведении Венеции, которая втихую заключает секретный мирный договор с турками, по которому те уступали ей Кипр, и 4 апреля уже официально сообщила об этом возмущенным союзникам. Однако Филипп не был особо огорчен – у него освобождался флот, который он, согласно союзническим обязательствам, должен был держать возле острова Корфу. Испанца же больше волновала проблема берберийского пиратства, развившегося в огромных масштабах и превратившего Северную Африку в государство рабов-христиан. Отдельные операции, проводившиеся против корсаров, редко бывали эффективны, главное – были весьма дорогостоящими, так как требовали постоянного присутствия испанской эскадры, годовое содержание которой обходилось казне более 4 000 000 дукатов.
Выход был один – уничтожить зло на корню. Большинство военных считало этим «корнем» Алжир. Но Хуан Австрийский полагал осиным гнездом пиратства Тунис. Король, учитывая авторитет военачальника – своего сводного брата, в конце концов склонился на его сторону. Имперский замысел был прост – захватить Тунис и, укрепясь в нем, совершить поход на Алжир.
Однако подлинная цель дона Хуана Австрийского была иная – захватив одно из государств Магриба, находящегося рядом с Мальтой и Сицилией, наконец, увенчать свое чело долгожданной короной. Желание для побочного королевского сына, вечно притесняемого и принижаемого королем-братом (Филипп отдал своим канцеляриям приказ при переписке не именовать дона Хуана «высочеством», но лишь «превосходительством»), понятное и легко объяснимое.