Но это был только один человек, и он был вор и пьяница.
Г. Муравник. Я знаю, что некоторые студенты, якобы знатоки греческого языка или библейского иврита, говорят, что в Писании имеется в виду, что нельзя вступать в такие отношения лишь при отсутствии любви, иначе будет грех. А если по любви, то неважно, в браке это делается или вне брака. Что там за проблема перевода, о. Георгий? Если по любви, то нет греха?
о. Георгий. Ничего такого в греческом тексте Нового завета совершенно точно нет. Вообще рассуждения о том, «по любви или не по любви», принадлежат исключительно Новому времени. Это современная проблема, потому что сейчас количество браков, заключённых в принципе не по любви, огромно. Браки всегда заключались по разным соображениям, просто какое-то время назад это считалось нормальным. Какая разница, какая у тебя будет жена? Главное, чтобы родственники договорились, чтобы они подписали брачный контракт, чтобы приданое было нормальным и дела потом хорошо шли, а ночью «все кошки серы». Так люди рассуждали веками, в том числе и в Православной церкви. Разговоры о таинстве брака в ней начались очень поздно. Само это таинство чрезвычайно позднего происхождения. Его формирование завершилось только к XV веку.
Всё это очень непросто, особенно что касается брака, плоти, семьи, т. е. вещей и социальных, и объективированных, и естественных, а подчас и не очень естественных. В этих делах требуется необыкновенная чуткость и осторожность.
Г. Муравник. А не будет ли предпочтительнее в ситуации бездетного брака избрать в качестве выхода усыновление?
о. Георгий. Это всегда возможно, и многие так и делают. Но в наше время это затруднено самыми разными обстоятельствами, и иногда это просто не работает. А потом все очень боятся взять настолько генетически испорченного ребенка, что потом не смогут с ним справиться. Я знаю много таких случаев, в том числе когда детей брали в замечательные священнические семьи. Бесплодные, бездетные усыновляли ребенка, а потом жутко мучались. У меня перед глазами несколько очень ярких примеров. С одной стороны, неизвестно каким был бы этот ребенок, если бы он не был в священнической семье, но с другой – для её членов это мучение, это испорченная жизнь. Это серьёзно, это не то же, что просто некие жертвы ради детей, которые несут родители в любой семье. Всё это очень сложно. Я вам честно скажу, что когда видишь, как проходят годы и годы, то часто становится грустно. Сначала всегда надеешься, что всё исправится, что ребеночек подрастёт и сам всё поймёт, но когда позади уже много лет, когда видишь, что всё идёт только хуже и хуже, тогда думаешь: «Ну зачем же они это сделали? Зачем такого усыновили?» Пока ребенок маленький, что по нему увидишь? А быть может, он был зачат в пьяном бреду или от совсем опустившихся родителей. В итоге дети вырастали с такими наклонностями, которых в благочестивой семье они никак получить не могли. Тут могла сказаться только генетическая предрасположенность, т. е. заложенный родителями генотип.