-Зачем это? Я подпишу вам документы на выход, когда мы
закончим.
-Если у вас есть какие-то новые подробности произошедшего, то я
готов ответить на все вопросы. В противном случае прошу избавить
меня от хождения по кругу.
-Здесь я определяю, какие вопросы задавать и сколько должна
длиться наша беседа. Заметьте товарищ Мещерский, речь пока не о
допросе, – «гэбист» произнёс это с таким самодовольным видом, что
мне захотелось его ударить, желательно ногой и несколько раз, – Но
всё может быстро измениться.
Вдруг советская версия «держиморды» что-то почувствовала и явно
напряглась под моим злым взглядом. Ломаю я устоявшиеся шаблоны, к
которым привыкли товарищи из всесильного ведомства. Не боюсь я их,
что открыто демонстрирую, тем самым доводя до бешенства. Просто в
данный момент КГБ не вызывает у меня ни уважения и, тем более,
страха. И собеседник это прекрасно чувствует.
-Подпишите пропуск, товарищ майор, или я пойду с ним к вашему
начальнику. У меня очень много дел, чтобы тратить время на
пустопорожние беседы. Если у вас есть ко мне конкретные вопросы или
обвинения, то открывайте полноценное дело и проводите следственные
мероприятия. Мне к этому не привыкать, и так будет честнее, – вижу,
что от моих слов маска невозмутимости товарища майора трещит по
швам, – Только избавьте меня от этой комедии, ещё и в столь ужасном
исполнении. Как режиссёр, ставлю вам оценку два за постановку и
исполнение. В следующий раз я приеду к вам исключительно при
наличии санкции прокурора или суда, с юридическими деталями
незнаком. Можете присылать людей для моего ареста, но будет именно
так.
-Вы понимаете, что за подобные слова прямо сейчас можете
последовать в камеру? Благо, тюрьма располагается поблизости, и это
не займёт много времени, которого у вас так мало. Или вы думаете,
что за вас снова заступятся наверху, – майор ткнул указательным
пальцем в воздух, – А может, опять надеетесь на своих западных
друзей?
-Подписывайте пропуск или арестовывайте. Мне действительно
нечего вам больше сказать.
В общем, отбился я от разъярённого майора, который с трудом
скрывал свои эмоции. Нет, он для приличия задал ещё несколько
вопросов, на которые я отвечал строго «да», «нет» и «не знаю».
Думаю, даже не особо умный «гэбист» понял, что ситуация является
полнейшим абсурдом. Я же не мог понять, как некогда всесильная
организация превратилась в своё бледное подобие. Нет, никто не
хочет возвращения тридцатых с их расстрелами и пытками. Но ведь
можно работать более грамотно. У меня складывается впечатление, что
кроме вербовки стукачей, запугивания слабых духом и создания
видимости борьбы с внутренними врагами, КГБ более ничем не
занимается. Речь идёт о ситуации внутри страны, как дело обстоит на
Западе - мне неизвестно. Того же Солженицына не могут урезонить уже
более года. И ведь никто не заставляет спецслужбы устраивать новый
террор. Но нужна какая-то разумная тактика, я уж молчу про
стратегию, дабы бороться с антисоветчиками. Пока же нескольких
маргиналов, причём совершенно безобидных, заперли в психушку, на
чём и успокоились. А главные враги, окопавшиеся во многих
госучреждениях, связанных с культурой, действуют, чуть ли не
открыто. Особенно это процветает в республиках, где центр давно
перестал следить за прогрессирующим национализмом.