А вот дальнейшие события, которые понеслись со скоростью болида,
как раз затрагивали меня напрямую. Три похода на Лубянку, где меня
просто замучили однотипными вопросами. Беседы больше напоминали
марафон, и две из них длились более шести часов каждая. Самое
забавное, что формально я не виноват. Да, возглавлял группу из трёх
человек. Но ведь есть ещё куратор в Лос-Анджелесе, который считался
типа помощником и переводчиком. Поняв, что давить и запугивать меня
бесполезно, товарищи попытались зайти с другой стороны. Мол, это
именно моя излишне независимая и откровенно оппозиционная позиция,
сбивает людей с истинного пути. И подобные детские заходы, которые
неспособны вызвать у меня даже небольшого волнения. Кроме
раздражения, растущего в геометрической прогрессии. Примечателен
был последний вызов и разговор, где я, наконец, не выдержал.
Началось всё с того, что меня выдернули утром, когда я только
приехал на работу. Будто нельзя было это сделать заранее. Благо
сейчас в Москве нет пробок и проблем со стоянками. Раз надо срочно,
то я прыгнул в автомобиль, обслуживающий ТО, и рванул на Лубянку.
Ранее меня особо не мурыжили и сразу пропускали в кабинет. Сегодня
пришлось подождать, что сразу вызвало острое раздражение, которое
приходилось давить, дабы не наговорить лишнего.
Наконец, меня вызвали в кабинет майора, ведущего наше дело.
Вернее, пока это была серия бесед. Насколько я понимаю, судить
Гаврилина будут заочно, если вообще данный процесс состоится. Меня
в принципе не интересуют подробности, и хочется вернуться к работе,
которой накопилось немало. Не считая третьего похода на Лубянку,
было ещё одно собрание коллектива, но теперь уже всей киностудии
им. Горького. Ещё меня за каким-то лешим попытались вызвать в
райком, но товарищи были посланы прямым текстом. Думаю, чуть позже
мне за это прилетит, так как ситуация только начала
раскручиваться.
-Вы не передумали, Алексей Анатольевич? Может, вспомните о
событиях, которые толкнули Гаврилина на побег? Или расскажите
правду?
Это у него вместо приветствия, что ли? Я думал, что сегодня мы
закроем вопрос или может, всплыли какие-то новые детали. Мне же не
докладывают, как там дела у невозвращенца. Советская пресса пока
делает вид, что ничего не произошло. Хотя резонанс уже пошёл, так
как коллеги в курсе, а значит, ещё сотни людей, с которыми они
поделились горячей новостью. Странная политика с желанием всё
замолчать, назначить виновных и усиленно делать вид, что это
очередные происки врага. Задумываться о причинах побега точно никто
не собирается. Движимый раздражением и усталостью от всего этого
лицемерия сую пропуск майору. Тот сначала не понял, что
происходит.