— Безусловно, это упрощает задачу в разы, — воодушевилась Виола,
— и в одночасье переносит нас к ступени с пометкою “два”. С вашей
помощью надлежит запечатлеть запах каждого растения.
— Каждого растения, — икнул молодой аптекарь эхом, опасно качнув
блюдце и торопливо вернув его на твердую поверхность. Перед ним
начинал расстилаться подлинный масштаб работы мастерской и он
впервые основательно прикинул, можно ли позволить себе такой заказ.
В конце концов, дожил он до своих двадцати в этом доме, не замечая
его духа. Покупатели тоже как-то стерпелись, хотя и не слишком
задерживались. Даже — о, чудо! — невеста нашла запах его дома
скорее привлекательным, на что уж никак не приходилось надеяться.
Свадьбу даже сподручнее будет играть на открытом дворе, пусть и
отсрочив долгожданное событие до мая.
— Виола Базилевна, — осторожно начал он и снова подергал
неповинные очки, — кажется, мы еще не добирались до стоимости
воплощения моей задумки?
Еще бы — распорядительница оттягивала этот миг сколько было
возможно. Когда на семейном симпозиуме за свекольником в "Опятах"
она примерила план работ и вывела проистекающую из этого сумму, у
нее самой перехватило дыхание. Просить полцарства за кусочек
чарованного дерева? Затея показалась сущей авантюрой. Только припав
к своим заморским учебникам, она смогла заново убедится в полной
своей справедливости. Опасаясь дать слабину, она разместила их на
пустующих стеллажах под галереей так, чтобы краем глаза лицезреть
их в час переговоров. Потертые корочки честно исполняли свою роль и
приглядывали за ней с педагогической строгостью. К прочему они
напоминали, что сумму подобает озвучивать не прежде, чем донесешь
ценность до покупателя.
Легко им было утверждать. Знакомясь с теми поучениями, Виола
дерзко представляла себе оппонентом какого-нибудь сурового купца
или промышленника — таковой, например, держал оружейную напротив.
Однако ж, она вовсе не была готова наседать на смявшегося
худенького парня, чем-то похожего на ее брата как внешне, так и
своей увлеченностью скорее науками книжными, нежели окружающей
действительностью.
С другой стороны, при очевидной скромности, облачение его было
добротным, не лишенным некоторого изящества. Потомственный аптекарь
с Кленовой улицы ощущался человеком с достатком. Виола повторила
себе, что ей решительно не придется обирать неимущего, и они
действительно изрядно потрудятся для разрешения досаждающего ему
вопроса.