Ксению
даже звать не стал с собой поехать. Во-первых, ее могли просто не пустить, а
сидеть одной, ждать в коридоре, мало приятного. Во-вторых, были опасения, что,
узнав - кто я на самом деле, отношение девушки ко мне изменится, и я лишусь
друга. Человека, который может запросто хлопнуть по плечу, и посоветовать «не
париться».
Лицейский
стражник на воротах подозрительно на меня посмотрел, укоризненно покачал
головой, и пробурчал что-то вроде: «лучше бы к экзаменам готовился, чем на
свидания бегать». Но выпустил. И Слава Богам, потому как такси уже ждало.
Пока
ехал, просмотрел еще раз копии документов, переданных Капонами в суд.
Дворянский патент сразу пролистнул. Его я теперь постоянно с собой ношу. Чтоб
не попадать больше в неприятности с городской полицией.
Собственно
само заявление тоже просмотрел бегло. Его формулировки складывались долгими
зимними вечерами мною, совместно со стариками-воспитателями, конечно. Ну, или
наоборот: матерым, как древний волк - хранитель места Силы, экономом и мной.
Эконом, кстати, кроме обширных знаний в экономических сферах, имел еще и
юридическое образование. Правда, получено оно было так давно, что сейчас даже
Кодекс Гражданских и Уголовных Уложений в империи уже другой. Так сказать,
новой редакции. В которой, к слову, законы, касающиеся Удельных Княжеств,
выделены в отдельный раздел.
Особо
внимательно изучал собранные Капонами, при активной помощи непокорного редактора
новостного портала «Сибирский Край», результаты повторного поиска пропавшего
однажды летом, десять лет назад, князя Рутгера Летова. Ничего нового там не
было. Иначе, с этакими-то новостями, адвокаты примчались бы в Лицей, а не
переслали фотокопии через Сеть. Старые розыски – те, что совершались сразу
после загадочного исчезновения не последнего в Берхольме человека – у меня тоже
были с собой. Их к новому делу прикладывать не стали. Известили лишь, отдельным
документом, что такое следствие проводилось, и что результат был аналогичным.
Нет
достоверных сведений, что Рутгер Летов жив. Как и прямо противоположных – тоже
нет. Летом одна тысяча сто тридцать восьмого года, во время традиционного
губернаторского бала, мой отец повздорил с офицером расквартированного в
Берхольме полка императорской армии. Закончилась ссора дуэлью. А вот чем
завершился сам поединок – уже неизвестно. Пропали оба. И отец, и тот
злосчастный офицер.