— Если позволите, через десять
минут.
Когда Маргарет исчезла, я двинулся в
спальню. Широкую кровать уже разостлали. Не помню, как скинул с
себя промокшую одежду и, нырнув под одеяло, оказался в объятьях
сна.
Открыл глаза. Утро, которого могло не
быть! А я — живой… Живой, не изувеченный королевским правосудием и
свободный. Чудо наяву! Я лежал и тихо наслаждался одной
единственной мыслью. Жив!
Секундная стрелка настенных часов
отмеряла круг за кругом. Меня постепенно охватывали тягостные
раздумья. Я цел, а парни будут кормить червей.
Напротив висело Распятие. Поднявшись,
я завернулся в простыню и встал перед ним на колени. Молитва
получилась сумбурной, но я помянул каждого из казненных вчера,
прося Бога Отца и Бога Сына принять их грешные души. Нет, молитва
не искупит мою вину перед товарищами, потому окончательно я прощусь
с ними, лишь отомстив. Но, закончив с молитву, я ощутил странное
облегчение. Удивительно, ведь я совсем не набожен.
Отступив на два шага, развернулся,
оставив тяжелые воспоминания у Распятия. Дино, Чекко, Гюг, Булез и
Лоис — не первые, кто был рядом и кого уже нет. Некоторые смерти
отомщены… Жаль, что далеко не все, но, клянусь, команда моего
корабля не окажется забытой. Какой именно будет месть? Я не знал.
Сейчас я думал только о смерти Дамана и Деспилье. Я не убийца, а
вор, но только одно может поставить точку в этой истории.
Дальнейшие планы пока не строил,
сейчас нужно лечь на дно и восстановить силы, а отмщение свершится
потом, и до тех пор я буду гнать воспоминания о погибшей команде.
Потому что те, кто рядом, иногда погибают, но, если сам ускользнул
от Костлявой Джейн, ты должен жить. Жить, а не убиваться. Так
всегда говаривал Старик, и именно это он повторил, умирая на моих
руках.
Часы показывали четверть второго.
— Фосс, — негромко позвал я, светя
голым торсом в общем зале номера.
Во второй комнате было пусто, а
идеально заправленная кровать не могла дать ответ, ночевал ли здесь
кто-то вообще. Я вернулся в зал и еще раз оглянулся.
Как же так!
У широкого окна на стуле висела новая
одежда. Не скажу почему, но я ни на мгновение не усомнился в том,
что роскошный наряд, стоивший, на взгляд, больше, чем хороший домик
в провинциальном захолустье, предназначался именно мне. К
сожалению.
Высокие сапоги из редкой нынче
красной кожи с серебряными пряжками; штаны с модным в придворных
салонах лоском; тонкая кружевная рубашка, вышитая старогвендарским
узором; ярко зеленый камзол с золотыми пуговицами и широкополая
шляпа с перьями королевского фоариу могли бы вызвать восторг у
сынков ревентольсих богачей, но не у вора. Никогда не чурался
дорогих костюмов, однако, не таких пестрых, как перья у попугая на
насесте. Я обреченно вздохнул, одеть-то придется.