Глядя вслед поникшей сутулой фигуре с
корзиной яблок на плече, я мысленно спрашивал себя, эта ли раса
сотворила чудеса, о которых сегодня ходят легенды? Могли ли они
пожертвовать собой и наложить на свои леса проклятье, родившее
Запустение?
До Бранда мне довелось встретить
только одну представительницу расы перворожденных. Слепую эльфийку
в таверне Кампо. За три дня в столице Загорья я увидел еще
нескольких, и все они смотрели на мир погасшими и безвольными
взорами. А ведь еще недавно я хотел развлечься с эльфийкой, да
хорошо, что не получилось. Женщина с пустотой вместо души
удовольствия не доставит.
Акан рассказал, что город славится не
только постоялыми дворами, но и публичными домами. В городе имелось
целых два квартала с пикантными заведениями. С проститутками на
любой вкус и кошелек и эльфийками для клиентов с самыми завышенными
запросами.
Впрочем, в постель к перворожденной я
не попал лишь по стечению обстоятельств. В публичном доме, который
навестил по наводке Роя, мне досталась совершенно обычная
куртизанка рода человеческого. Красивая, ухоженная — притон был не
из дешевых, я всегда брезговал недорогими шлюхами — но вовсе не
эльфийка. Их там не оказалось.
Мой выбор чем-то неуловимо напоминал
племянницу кардинала Антуана. В комнате с проституткой я
представлял, что обнимаю Алису Кайлер, и мне это нравилось.
Все время после того как мы покинули
замок Сош я испытывал смутное ощущение, что девушка где-то рядом. С
удовольствием вспоминал дни, которые провел, общаясь с Алисой, и
однажды поймал себя на том, что глупо улыбаюсь, думая о ней.
Конечно, это не любовь, подобное случалось и раньше. Увлечение. Я
никогда не противился новым романам, ведь небольшое амурное
приключение делает жизнь краше.
Из-за угла показалась лавка портного,
там должен быть мой готовый заказ. Я тряхнул головой, чтобы
отогнать наваждение. Снова преследовало чувство, что племянница
Антуана где-то поблизости.
Хозяин ателье вернул мне привычный
облик. Портной одел меня почти во все черное. Черный камзол и
такого же цвета шляпа с широкими круглыми полями. Прямые штаны
заправлены в невысокие сапоги с мягкой подошвой и почти без
каблука. За спиной висел длиннополый угольно-темный плащ,
закутаешься в него ночью — и бесформенную тень не примут за
человека. Все черное, кроме белой рубашки. Без модных кружев вокруг
шеи и на руках, какие я никогда не терпел. Снежную ткань почти не
видно под камзолом.