Еще больше в толпе шагало орков. В
среднем они на полголовы выше людей. В Большом Орноре орков
осталось немного, и все их малочисленные селения находились к
северу от Долгого хребта. Племена орков изрядно проредили в
стародавних войнах с южными королевствами, которые разделили между
собой земли нынешнего Сумеречья.
С тех пор оркам отвели самые скудные
наделы на границе с Запустением. Пересекать Долгий хребет этому
племени запрещалось категорически. Разве что в клетках.
Преступников-орков часто продавали на юг, в цирки или зоопарки.
Южане всегда восторгались подобными «экспонатами». У меня это
вызывало отвращение, близкое к тошноте.
По юности я однажды открыл клетки с
орками в зверинце Лерпо, чтобы те смогли сбежать. Но лучше бы им
оставаться за решетками: пойманных казнили на потеху публике с
необыкновенной жестокостью.
Я не мог ответить тогда на вопрос,
зачем вскрыл замки на орочьих клетках. Старик говорил, что во мне
играет кровь их расы, но я точно знал, что нет более свирепых
бойцов на пиратских кораблях, чем добравшиеся до Краба северные
орки. С их бесшабашной боевой яростью не могли сравниться даже их
вконец одичавшие собраться — орки из чащоб Зеленого Орнора.
Сумеречье давало оркам относительную
свободу. Королевским чиновникам не было до них никакого дела, и
кабы те не нанимались в купеческую стражу или не занимались
контрабандой, об их племени давно забыли бы. Орк не существует,
пока не пересек горы или не присоединился к мятежу, или не нарушил
закон. Для местных бюрократов, разумеется.
Но на улице не заметить орка трудно.
В гордых осанках и прямых взглядах ощущались звериная уверенность в
своих силах и решимость принять любой вызов. Война и тяжкие потери
пошли на пользу орочьей расе. В лишениях выжили только сильные
духом и телом. Поэтому их старались не задевать и лишний раз не
беспокоить. Любой конфликт с орком разрешался не в пользу
последнего, как происходило и при столкновениях с гномами. Только
стражу попробуй, дождись — днем городская охрана не баловала своим
присутствием, а вооруженный до зубов орк мог внезапно оказаться
рядом.
Несколько раз мне встречались и
эльфы. На каждого из них был надет ошейник с указанием имени
хозяина. Во всем мире осталось совсем мало эльфов, и в любом краю
их жизнь — это доля рабов. Встреченные мной в Бранде эльфы являли
собой забитых жалких существ с потухшими безжизненными взорами.
Бессмертие в ошейнике раба могли выдержать только окончательно
поставившие на себе крест. Те, кто не в силах принять смерть от
собственной руки. Орки стали железными, эльфы рассыпались в
труху.