Я собирался выйти на крышу в час,
когда таверна погрузится в тишину. Ни Фосс, ни кто-либо другой не
знали о моих планах на сегодняшнюю ночь. Задача беречь вора до
самого сердца Запустения вряд ли может согласоваться с попыткой
прикончить тварь, что прячется над нашими головами. Как только
Оливер уснет, я отворю окно и поднимусь наверх. Теперь петли не
скрипнут, а затейливый карниз внешней стены таверны для меня, что
лестница. Либо я не вор.
На улице стемнело окончательно, но
отходить ко сну было еще рано. Со спокойным и равнодушным видом я
направился в обеденный зал таверны. Еще не очень поздно, но
трапезная таверны «У кота» опустела наполовину. Хозяин заведения,
дородный мужчина с пышными седыми бакенбардами, разочарованно мял
свой белоснежный передник. Он весьма напоминал кота. Лоснящегося,
сытого. Но не сегодня. Мастер Дольфин разочарованно махнул рукой и
скрылся за дверью в кухню.
Страшные слухи о вампирах распугали
добрую половину завсегдатаев постоялых дворов во всей округе.
Ежедневная кровавая жатва упырей оказалась слишком обильной даже по
меркам горожан Бранда. Люди с наступлением сумерек, за час-два до
окончательного воцарения темноты, торопились в свои дома.
Но человек есть человек. Страх перед
вампирами разогнал только половину гостей питейных заведений. Да и
отчего не выпить, не посидеть, не поговорить, если снимаешь комнату
в этой же таверне?
Бывший наемник откинулся на спинку
лавки и с довольным видом набивал курительную трубку. Оливер
пользовал табак исключительно из Кантонов. Фосс пребывал в
одиночестве, хотя я отсутствовал совсем недолго. Ни Роя, ни Шрама,
ни Морока. Тем лучше, удобный случай поговорить наедине.
— Когда мы выступаем? — Я устроился
напротив наемника.
Оливер словно не заметил меня. Глядя
в сторону, Фосс затянулся и выпустил три колечка. Весь его вид
говорил, что я пристал с разговором не вовремя. В момент, когда
хочется уйти от мыслей, терзающих каждый день, не очень-то
расположен к разговорам, особенно, если тебя только-только оставили
в покое. Даже Оливер не железный и может позволить себе несколько
минут блаженного ничегонеделания.
— Фосс, — раздраженно сказал я и
попытался поймать его взгляд. — Мне кажется, меньше остальных о
нашем походе знаю я. Но я не собираюсь идти в Запустение, как
слепой и глухой!