— Вот это с утра будет в комендатуре,
— покончив с формальностями, сказал лоснящийся от довольства офицер
и ткнул толстым пальцем в ордер. — А вам двоим завтра надлежит
явиться туда же для уплаты штрафа.
Рой, Джон и я поднялись. Я встал с
явным облегчением. Лавка оказалась очень жесткой, а господин
лейтенант был малограмотной свиньей. Ему потребовался едва ли не
час, чтобы заполнить ордер — вписать туда несколько слов. В общем
зале гостей, кроме стражи, уже не наблюдалось. С явным нетерпением
на лицах уставший трактирщик и две измотанные служанки ждали, когда
мы закончим. К их разочарованию, лейтенант никуда не торопился:
— Мне подогретого вина, а моим людям
эля.
Я поднимался по лестнице в свой
номер. Позади грузно топал горец, разделяя своей широкой спиной
меня и Шрама.
— Завтра с утра вместе Оливером все
обсудим, — буркнул Рой. — Это обоим ясно?
— Ясно, — произнес в сторону остывший
арниец и молча направился к своей двери.
Я кивнул Рою и также двинулся к номеру. Кстати, где Фосс? Не мог
же он снова лечь спать? Мрачное лицо бывшего наемника предвещало
тягостный разговор. Щелкнув замком, зашел в номер. Свет от
коридорного светильника падал сквозь дверной проем прямо на
распахнутое окно. Фосс, не шевелясь, лежал на залитом кровью
полу.
— Сюда! Помогите! — закричал я,
метнувшись к Оливеру.
Бывший наемник, опрокинувшись
навзничь, лежал без сознания у окна. Из узкой раны на горле в
темную лужу под спиной Фоссато стекала кровь. Разрез с чуть рваными
краями был отчетливо различим даже в полуосвещенном номере.
Я схватил руку Оливера, пытаясь найти
пульс. Он еще был жив, пульс частый, но удары сердца едва
прослушивались. Жизнь уходила с каждой каплей крови. Стащив
скатерть со стола, я упал на колени перед Фоссом, смял угол толстой
материи в импровизированный тампон и приложил к ране. Затем положил
голову Оливера себе на колени. Нельзя допустить ток крови вверх и
попадание в глотку, иначе он захлебнется.
По лестнице громыхали кованые сапоги.
Первыми в номер влетели стражники и две служанки, потом Рой, хозяин
таверны, Джон и лейтенант с вытянувшимся лицом. Комната наполнилась
галдящим людом, показались другие постояльцы гостиницы. Я прокричал
о чистых бинтах и поменял намокший кусок скатерти на новый. Поток
крови уменьшился, но ненамного. Фосс умирал.