Все началось с Эдички, вернее, с отрывков из
его рукописи.
Эдуард был бывшим сокурсником Ники. Можно было
обмануться невысоким ростом и субтильным телосложением и принять Эдичку за
подростка, однако дрябловатая, болезненной желтизны кожа с унылыми складками
возле губ выдавала его истинный возраст. Непривлекательная внешность породила
глобальные комплексы, и Эдуард избегал общения не только с девушками, но и с
сокурсниками, преподавателями и уж тем более – с незнакомыми людьми. Многие
недоумевали, почему он выбрал журфак – с его‑то патологической стеснительностью
и неумением кратко и емко излагать информацию. Учился Эдуард неплохо, но статьи
у него не получались, а получались пронзительные, наполненные вселенской
грустью стихи. И еще романы – фантастические, буйный мир которых был так не
похож на нежный и ранимый внутренний мир автора. Эдичка куда уверенней
чувствовал бы себя в литературной среде, чем в журналистике, но упрямо
продолжал тянуть лямку выбранного факультета. Быть может, из‑за Ники.
Была у Эдуарда, помимо неказистой внешности,
еще одна беда: беспокойная, переходящая в нездоровую подвижность суетливость.
Даже на лекциях он не мог усидеть на месте, без конца ерзал и подскакивал на
стуле, а то принимался тарабанить по столу нервными и длинными, как у пианиста,
пальцами, что несказанно раздражало сокурсников. Мало кто хотел сидеть за одной
партой с Эдичкой.
Однажды на втором курсе Ника случайно села с
ним. И, видимо, потому, что ни разу за всю лекцию не шикнула на него и даже
позволила ему пару раз заглянуть в свой конспект, а после занятий попрощалась с
вежливой улыбкой, Эдуард проникся к ней нежными чувствами. Он старался не
надоедать Нике своими ухаживаниями, просто здоровался с ней, застенчиво
улыбался, отчаянно краснея, и иногда провожал девушку от университета до метро.
Поначалу такое ненавязчивое внимание немного раздражало Нику, но потом она
привыкла к Эдичке. И хоть на курсе его считали странным из‑за замкнутости, был
он далеко не глупым молодым человеком, начитанным и эрудированным. Одним из
увлечений Эдуарда было составление различных кроссвордов, литературных шарад и
ребусов, которые охотно печатали в газетах и журналах.
Окончив университет, Эдичка не отправился
работать по специальности, а засел дома – составлять кроссворды и писать свои
фантастические романы. Как‑то ему повезло, и один из его опусов в сокращенном
виде был опубликован в известном толстом журнале. Но на этом везение и
закончилось. Издательства сыпали отказами, ссылаясь то на заполненный портфель,
то на неформатность рукописей. Но Эдичка не унывал и проявлял завидное
упорство, надеясь когда‑нибудь опубликовать свои сочинения.