— Вы сами так когда-нибудь ездили?
— Нет.
— Попробуйте, — фыркнула она, он пожал плечами и промолчал. Оставшийся без внимания конь медленно обошёл министра Шена со спины, навис над ним с невинным видом, как будто просто решил тут постоять, потом резко хватанул его зубами за плечо, отпрыгнул на всех четырёх ногах, как козлёнок, и ехидно заржал, довольный собой. Вера стояла с открытым ртом, министр шипел ругательства и щупал плечо, посмотрел на охреневшую Веру и ненатурально улыбнулся:
— Это он так играется, — повёл плечом и поморщился, повернулся к коню: — Сволочь ты неблагодарная.
Конь запрокинул голову и заржал, министр буркнул:
— Сам такой!
— Вы давно вместе? — спросила Вера, он закрыл один глаз, задумался на секунду и ответил:
— Пятнадцать лет. В его понимании — всегда.
— Ого, — Вера по-новому посмотрела на внимательно слушающего коня, — как его зовут?
— Бес. — Министр посмотрел на коня, ещё раз потёр плечо и громко заявил ему: — Сокращение от «бестолочь»!
Конь возмущённо подпрыгнул передними ногами, как будто топнул, тихо заржал и осторожно, боком, пошёл к министру, тот делал вид, что ничего не замечает, но улыбался очень загадочно. Бес подкрался к нему со спины, наклонился и стал щипать губами за волосы, Вера таращила глаза и зажимала себе рот ладонью, чтобы не засмеяться, вытягивающий губы конь выглядел уморительно. Министр смотрел на Веру и тихо посмеивался, потом оттолкнул морду коня:
— Всё, ладно, отцепись, — конь попытался укусить его за ухо, министр пихнул его плечом, — хватит... ай!
Бес всё-таки сжал зубы, отпрыгнул и пошёл по улице, высоко подкидывая ноги и мотая головой с зажатой в зубах прядью волос. Вера всё-таки рассмеялась, министр изобразил укоризненный взгляд, но тоже улыбнулся:
— Это он мне мстит за то, что я давно его не брал, соскучился. Давайте сядем, а то он мне покоя не даст.
3.22.1 Сказки перед сном и переезд на третью квартиру
Когда он сам просил её об удаче, ей становилось особенно страшно.
Вероника лежала на диване в гостиной, завернувшись в скатерть и мелко подрагивая от нервов. В голове отчаянной мантрой билась бессвязная молитва всем богам мира только об одном — пусть с ним всё будет хорошо, пусть у него всё получится. Время проходило мимо, ничем не отмеряемое, и оттого ей казалось, что она лежит так уже вечность.