— Я вчера ночью чуть не пристрелила Эрика, мне до сих пор вспоминать страшно.
— Я знаю, — криво усмехнулся Барт, — уже весь отдел это обсуждает. И то, как ты расплакалась, а господин тебя обнимал и успокаивал, а потом забрал к себе на третью квартиру «утешать». — Вера поморщилась от его игривой интонации, он с долей восхищения приподнял брови: — Я не знаю, как вы умудряетесь делать так, чтобы ваши отношения не отражались на ауре, но после сегодняшней ночи даже маги поверили, что у вас что-то есть. Особенно когда Эйнис растрепала всему отделу, что читала протокол допроса часовых у палатки Тонга, где сказано, что ты отказала Тонгу в интимной близости, пообещав взамен кое-что покруче.
— Офигеть, — медленно выдохнула Вера, потирая лоб, — то есть, теперь весь отдел думает, что я тут с твоим обожаемым папиком всякими извращениями занимаюсь?
Барт сочувственно улыбнулся и развёл руками, вжал голову в плечи и шёпотом сказал:
— А мне ты говорила, что девственность — не показатель...
Вероника хлопнула себя по лбу, с рычанием отворачиваясь к окну, подняла ладони:
— Я не собираюсь это комментировать и больше ни слова по этому поводу не скажу, думайте что хотите.
— Вер? — мигом сжался Барт, — ты обиделась?
— Забей, — отмахнулась она, нервно прочёсывая пальцами волосы, вздохнула, помолчала, пытаясь успокоиться. — Расскажи лучше что-нибудь хорошее.
— Хорошее... — Барт задумался, потом просиял: — Сегодня утром Лика грандиозно провалилась на рынке, и господин Шен сказал, чтобы она не общалась больше с теми торговцами, с которыми общалась ты.
— Что значит «провалилась»? — насторожилась Вера.
— Валент, механик и мастер-артефактор, у которого ты мясорубку заказывала, как-то узнал, что она — это не ты. И пригрозил обратиться к властям, если ты не появишься и сама лично ему не скажешь, что с тобой всё в порядке.
— Ого, — округлила глаза Вера, с теплом вспоминая неравнодушного мастера.
— Да, вот так. Так что завтра ты, скорее всего, к нему пойдёшь. Хорошая новость? — он с надеждой улыбнулся, она кивнула:
— Да, спасибо.
— Отлично, — с нехорошим прищуром сказал маг, — значит, теперь я могу говорить плохую. — Вера подняла брови, Барт сложил руки на груди и надулся: — Я на тебя обиделся!