— Кто вы, госпожа? — прошептал мастер. Вера опустила глаза, он напряжённо улыбнулся: — Знаете, я начал кое-что видеть. Странные вещи. — Она удивлённо посмотрела на него, он развёл руками: — Внутри людей... как будто облачко. У кого-то светлое, у кого-то тёмное. Бывают плотные, бывают редкие и прозрачные, иногда я вижу на людях кровь, у беременных женщин вижу ребёнка. И чем больше я ставлю ваших печатей, тем больше вижу.
Вера смотрела в стол и пыталась придумать, что ему сказать. Мастер вздохнул и полез под стойку, достал большой мешок и поставил перед Верой, с гордостью представляя его:
— Мясорубка, для большого мужчины. — Она улыбнулась и заглянула внутрь, радостно прижала руки в щекам:
— Красота какая! Сколько?
— Дарю.
— Любая работа должна быть оплачена, — наставительно сказала Вера, доставая кошелёк, — а хорошая работа должна быть хорошо оплачена. — Он довольно крякнул, глядя как она выставляет в столбик десять золотых, вздохнул и снял восемь, смахнул в ящик:
— Я запомню ваши слова. Знаете, госпожа... я хотел для вас всё самое лучшее сделать, а надо же знать, что да как, чтобы не наобум. Пришёл к жене на кухню и говорю: «Давай я тебе что-нибудь, это, на мясорубке». А она так обрадовалась, — мастер смутился как ребёнок, стал ковырять ладонь, — мы, в общем... весь вечер на кухне просидели, смеялись. А мы ведь давно уже, это... дети выросли, а без них и говорить не о чем, и вообще. А теперь, я даже не знаю... Она такая ласковая стала, и я ей, там, подарочки, цветочки, всё такое. Мы, наверное, ещё одного ребёнка заведём. — Он вздохнул, посмотрел на мясорубку, на Веру. За спиной подал голос Двейн:
— Госпожа, время.
— Мне пора, — виновато поёжилась Вера, мастер схватил её за руку:
— Скажите хотя бы, какому богу вы служите? Кому я служу теперь, я должен знать!
— Его нельзя называть по имени, — быстро ответила Вера, освобождая руку, — не бойтесь, это добрый бог.
«Дзынь.»
Она округлила глаза, мастер вздрогнул и бросил быстрый взгляд за Верину спину, она быстро добавила:
— Он беспощаден к грешникам, но вообще добрый.
— Этот бог...
— Госпожа, время, — настойчивее повторил Двейн.
— Простите. Счастливо, — Вера помахала рукой мастеру, подхватила тяжёлую сумку, незаметно вынув оттуда маленький бумажный свёрток и сунув в сумочку вместе с кошельком, вышла из лавки. Двейн выдохнул, неодобрительно посмотрел на Веру, кивнул на её сумку: