— Эй, ты чего замерла? — окликнула меня соседка. — Опоздаешь —
Салта с тебя голову снимет! Давай быстрее!
Это да. Салта терпеть не может, когда кто-либо на работу
опаздывает. Мы ведь с Милицей должны до завтрака управиться: дров
натаскать, камины в гостиной и кабинете вычистить и растопить,
убрать за собой все, чтобы, не дай Создательница, и соринки нигде
не осталось. И только потом можем свою миску каши получить с ломтем
черствого хлеба.
— А я думала, ты теперь совсем умываться не будешь, — задумчиво
обронила Златка.
Я тоже так думала. А вот как походила неряхой, так и передумала.
Не смогу. К тому же и арн на меня внимания не обращает, вон,
сколько раз уж виделись, а он как на пустое место смотрит.
Я торопливо намылила тряпицу, провела ею по щекам и принялась
оттирать черные следы. Спустя несколько минут вода в тазике стала
темной, а мое лицо приобрело свой первоначальный цвет.
Во дворе раздался звон колокола. Два удара. Значит, до начала
общего сбора осталось пятнадцать минут.
— Красивая ты все-таки девка, Илинка, — задумчиво сказала Злата,
наблюдая, как я заплетаю волосы. — Недаром на тебя Данко
заглядывается. Зря ты от него нос воротишь, он парень хоть куда.
Жила бы сейчас, как сыр в масле, и не в нашей конуре, а в башне. И
ела бы досыта, и спала, сколько вздумается.
Соседка вздохнула, видимо, представив, каково это — с утра до
ночи ничего не делать и теплые калачи есть, а я только рукой
махнула. Ни к чему мне Данко, да и остальные охранники тоже. Не для
меня такая жизнь — без венца, без любви, по одной только выгоде.
Нельзя мне через себя переступать, Паница не раз говорила, чтобы я
за честь свою держалась и на что попало ее не разменивала.
«Как бы плохо ни было, терпи, — наставляла она меня в тот
последний день. — И честь девичью блюди, на блага мирские не
разменивай».
— Ты чего застыла? Не слышишь? Колокол бьет! — поторопила меня
Златка, и я, затянув на рубахе пояс, выскочила за дверь.
***
До людской добежала быстро. Салта, при виде меня, посмотрела на
большие настенные часы и нахмурилась. Видать, надеялась, что я
опоздаю.
— Соседка твоя где? — грозно спросила она. — Спит еще? Или
думает, что коли с арном ночь провела, так теперь в благородные
выбилась и может от трудов отлынивать?
Я попыталась знаками объяснить, что арн отстранил Златку от
работы, но злобная баба сделала вид, что не понимает.