– Жребий? То есть, выбор обучать меня на магоса сделан не вчера,
а задолго до этого?
– Этого я не знаю. Но, ты же неглупый разумный и должен
понимать, что тебя с твоей особенностью расточительно обучать
чему-то другому.
– Именно из-за неё я сижу здесь, – я ещё хотел добавить, что
сижу живым, но передумал.
– И академия рассчитывает, что ты полностью воспользуешься своей
особенностью, – Густах посмотрел на дверь. – Но на кожу… забыл, как
правильно, не суть. На кожу кабанов скверны не рассчитывай: до
ближайшего порченого места с ними не меньше двух недель пути. Это в
королевстве Калиск. Так что за один клаш ты не управишься. В
империи оно рядом…
– Такил?
– Уже был там? – взгляд нутона стал острее, он с интересом
посмотрел мне в глаза.
– Проезжал через него, когда добирался до академии. Там и узнал,
что недалеко есть порченое место.
– Дотуда ещё дольше.
– Знаю. Какое к академии ближайшее скверное место и кто там
водится?
– Это тебе расскажут в гильдии авантюристов, я скверной не
занимаюсь, – Густах обвёл руками мастерскую книжника. Я согласно
закивал и призадумался.
Всё оказалось намного сложнее, чем я нафантазировал. Клаш – это
двадцать свободных дней от учёбы в каждом налиме. За эти дни я не
успею добраться к кабанам. Придётся планы перестраивать, сперва
разузнав о ближайших скверных местах.
Пока я размышлял – наставник отошёл в дальнюю часть мастерской.
Он не хотел мешать мне думать, заодно решив перебрать нагромождение
разномастных склянок в одном из шкафов. И к каждой склянке Густах
имел отдельный подход: одни доставались быстро и небрежно, другие
медленно и аккуратно. Иногда нутон смотрел на меня и, казалось,
хотел о чём-то спросить: его взгляд бегал по моему лицу, а верхняя
губа чуть дёргалась. Но каждый раз он отворачивался и возвращался к
склянкам.
С одной стороны – Густах не кажется плохим разумным и у него,
как и у всех остальных, есть свои интересы. Но с другой стороны –
он часть Настрайской магической академии и кто знает, какую
подлянку способен мне устроить. Даже этого тотального запрета на
книги более чем достаточно, чтобы разрушить мои планы.
Стук в дверь раздался спустя час. К этому моменту я практически
извёлся от нетерпения, частенько поглядывал на дверь и постукивал
пальцами по колену. Густах сам в последние минуты с нетерпением
ждал эльфийку: мы больше не говорили, и ему было непривычно сидеть
с другим разумным в полной тишине.