– Не сказал бы, что в моём случае вообще могло что-то пойти
хорошо, но, да, я со вчерашнего дня ученик академии. Как и вы
все.
– Ну вот и хорошо, – Талия натянула добрую улыбку, но на меня
так и не посмотрела.
– Детский сад, – устало прошептал я. – Ждите у меня в первой
комнате, так нет сигнального контура. Я сейчас к наставнику,
узнавать о моём обучении. Эльта уже ушла, она будет ждать у себя.
Как вернусь, позову её и обсудим вчерашний инцидент, хорошо? А то
меня эти прятки уже бесят.
– Тебя, бесят? А то нам вчера было…
–Нобл, ну ты чего? При посторонних неудобно же, зачем? – Талия
опустила руку на плечо вспыхнувшего от ярости дворфа. Тот гневно
посмотрел на неё, но спустя секунду успокоился.
– Хорошо, буду ждать тебя. Поговорить-то надо, – Нобл коротко
кивнул и направился к воротам в стене, ведущих к первому кольцу
академии.
– Я тоже буду, Ликус, честно. Это всё очень плохо, но нам надо
поговорить, – Талия перевела взгляд с моей паранаи на Фанула.
– Да, я тоже буду, ждать, – Фанул кивнул, всё так же не смотря
мне в глаза и поспешил за Ноблом. Талия горько вздохнула и
попыталась улыбнуться, но не смогла и поспешила за двоицей.
Глядя вслед удаляющимся приятеля – я невольно покачал головой.
Что же такого содержалось в словах Эльты, что их поведение так
резко изменилось? Неужели дело в том, что эльфа своевольничала и не
оповестила нас о своём плане? Так вчера же случилась чистейшая
импровизация: на это намекал задумчивый взгляд эльфийки, когда та
мысленно перебирала, чем именно озадачить меня.
Вход в здание, показанное вчера наставником – располагался не по
центру, как это обычно бывает, а на правой половине. У двери стояло
два стража академии, и как все матоны – эти так же из равнинных
эльфов. Неподвижно стоя около двери, едва заметно моргая и
отрешённым взглядом смотря в никуда, они старательно изображали
статуи. Но стоило приблизиться, как оба охранника повернули головы
и уставились на меня как лисы на полевую мышь.
– Кто вы? – спросил один из них.
– Лик’Тулкис. Мне вчера наставника назначили, он сказал искать
его в мастерской архивариев. Густах Маштакет его зовут.
– Мы предупреждены, проходите, – оба матона синхронно
отвернулись и продолжили изображать статуи. Казалось, из них выбили
всякую индивидуальность, оставив подобную роботу бездушную
оболочку.