— Правда, — ответил тот. — Тебе
русский сказал? Ругал нас, небось?
— Да не особо, — покачал я головой. —
Как так вообще получилось, что в Америке коммунисты к власти
пришли?
— Революция 1910 года... — с гордой
улыбкой сообщил Клайд. — Свергли промышленников, казнили их
президента-марионетку, заводы рабочим, землю крестьянам, а затем
начали строить социализм, в точности по заветам товарища
Архипова...
— Какого товарища Архипова? — спросил
я.
— Величайшего идеолога
марксизма-архипизма! — возмутился рыжеволосый.
— Впервые слышу, — признался
я.
— Это потому, что ты неуч, —
припечатал рыжеволосый. — Это знать надо!
— В моём мире коммунистическая
революция случилась в России... — посчитал нужным сообщить я
им.
Американцы переглянулись, а затем
одновременно заржали, как кони.
— Чего смешного я сказал? — не понял
я.
— В России?! Ха-ха! — утирая слезу,
спросил Клайд. — А чего сразу не в Китае?! Ха-ха-ха!
— Ну, вообще-то... — начал
я.
— В Российской империи, цитадели
империализма, революция невозможна, — посерьёзнел вдруг Клайд. —
Там самый реакционный режим, злостно эксплуатирующий рабочих и
крестьян, а также раскинувший свои болезнетворные щупальца на
Европу и Африку. И Китайская империя не лучше.
— У вас там всё настолько вверх
ногами? — задумчиво спросил я.
— Наши братья в Китайской империи чуть
не свергли слабосильного Сюнь-ди, но русские ввели войска... — с
видимым сожалением произнёс Клайд. — Интервенты одолели
революционную армию, а затем Охранка за четыре года физически
уничтожила всех коммунистов и им сочувствующих. Эх, Сунь Ятсену
чуть-чуть не хватило до победы... Так бы мы были не
одни...
— Когда Харон прибудет? — спросил
я.
— А мы откуда знаем? — усмехнулся
Клайд. — Лично я умираю впервые.
Значит, остаётся только
ждать.
Достаю из подсумка пенал с сигарами,
приготавливаю и подкуриваю одну из них, сажусь на камень у берега и
задумчиво закуриваю.
М-да... Параллельные миры — это
безумие. Революция в США, которые не США, Российская империя,
берущая штурмом Вашингтон — я ещё думал, что это у нас весь мир
сошёл с ума...
Издалека, из каменных равнин, приходят
новые люди. Они не рассматривают остальных, лишь бросают на меня
неопределённые взгляды, после чего рассаживаются или разваливаются
на камнях. Никто не разговаривает, всем всё равно — они здесь,
чтобы дождаться рейса через Стикс.