— Я, вообще-то, за измерялкой божьей благодати пришёл, мне надо для эксперимента.
— На, — министр достал колбу со стрелкой, протянул, Барт осмотрел её, прижал к Вериному плечу, стрелка звякнула о стенку, но опала к нулю, как только он отодвинулся.
— Хорошо. Только не желай мне ничего, пока я не приду, это скоро будет. Всё, я ушёл.
Барт исчез, Вера с грозным видом осмотрела загадочно довольные физиономии мужчин, спросила:
— Что за фишка с орехами?
Двейн посмотрел на министра и опустил глаза, министр с улыбочкой признался:
— То, что вы называете «конфетно-букетным периодом», в Оденсе называют ореховой неделькой, это время, когда парочки, у которых только начинаются отношения, гуляют в Центральном Парке. Там на каждом перекрёстке продают орехи, на любой вкус и кошелёк, и это единственная еда, которой разрешено торговать там круглый год, вокруг парка полно ресторанов и закусочных, но они дорогие, это элитный район, студенты там не отдыхают. Студенты мёрзнут, ходят пешком и едят орехи, о недавно влюбившемся говорят «орехами запах».
— Прикольно, — улыбнулась Вера, призадумалась, посмотрела на министра: — Как результативно вы его на бытовой факультет сослали.
Министр слегка смущённо улыбнулся, тихо сказал:
— Он учится с сильнейшими магами королевства, общается с отпрысками знатных фамилий, тренируется с лучшими бойцами столицы, при этом с ровесниками почти не пересекается — они не дотягивают до него по знаниям и навыкам, ему будет с ними не интересно. Но если постоянно сравнивать себя с теми, кто старше, сильнее и богаче, то можно заработать комплексы, а с его силой, быть психически травмированным опасно. В том числе, для окружающих.
Вера задумчиво посмотрела на министра и кивнула, опять взяла ложку. И опять не донесла кусок до рта — Барт явился.
— А у меня всё всё равно доказалось! Смотри! — и ткнул ей под нос колбу со стрелкой, дрожащей на единице. Министр тронул его за рукав, разворачивая колбу к себе, стрелка тут же поднялась до двойки, он убрал руку — она опала до единицы.
— А ты господину желала что-нибудь? — заглянул ей в лицо Барт.
— Нет.
— А Двейну?
— Тоже нет.
Барт сунул колбу Двейну, в его руках стрелка покачивалась между нулём и единицей.