Леди Шарлотта выглядела уставшей. Резкие морщины в уголках рта,
бледная кожа, мешки под глазами. Красивое, с правильными чертами
лицо сейчас казалось слегка увядшим.
— Дай мне свою руку, Эви, — тихо сказала герцогиня.
Я протянула ладонь, и холодные пальцы впились в кожу запястья. В
локоть словно ледяной молнией ударило, и я невольно дернулась, но
герцогиня держала крепко.
— Завтра я отвезу тебя к портному, — искоса взглянула на меня
леди Шарлотта. В ее черных, глубоко посаженных глазах отражалось
кроненгаудское ненастье. — Выберешь парочку вечерних платьев.
— Разве у меня недостаточно нарядов?
Я удивленно уставилась на благодетельницу.
За те три месяца, что провела в Амвьене, я успела обзавестись
целым десятком всевозможных платьев и костюмов. У меня за всю жизнь
столько не было. Сколько себя помню, наша семья всегда едва сводила
концы с концами, и даже деньги, что достались маменьке после смерти
ее крестной, леди Грив, ничем не смогли помочь — они сразу же ушли
в оплату долгов. Да у меня нарядного платья отродясь не водилось. А
тут — и три прогулочных костюма, и пять вечерних платьев, и четыре
утренних, и новое батистовое белье!
— Конечно, недостаточно, глупышка, — усмехнулась леди Шарлотта.
Ее щеки слегка порозовели. — Тебе нужны еще как минимум четыре
вечерних туалета, два костюма для верховой езды, ну и, разумеется,
бальный наряд, — тонкие губы растянулись в улыбке. В глазах
промелькнул жестокий темный огонек. Магия. Губительная магия
Поглотителей.
Мне стало не по себе. Что, если однажды леди Шарлотта не
сдержится и заберет мою жизнь? Вряд ли ее остановят родственные
чувства — жила же она спокойно пять лет, зная, что вся моя семья
погибла во время эпидемии виры, а меня приютила из милости леди
Вонк? Вот, кстати, еще один вопрос, который до сих пор остается без
ответа. Почему герцогиня вспомнила о нашем родстве именно сейчас?
Сама она как-то сказала, что рассчитывает сделать меня наследницей
своего имени и состояния, но мне с трудом верилось в подобную
щедрость. И все три месяца я присматривалась и прислушивалась,
пытаясь решить, что же на самом деле скрывается за щедростью леди
Шарлотты, но приставать к ней с вопросами не решалась. Да и кто бы
на моем месте решился?
— Ты боишься меня, Эви? — словно почувствовав мой страх, тихо
спросила леди Шарлотта. А может, и почувствовала? Что я знаю о
Поглотителях? Что вообще мы все о них знаем? В Кроненгауде не
принято говорить о магии темных, не любят они, когда кто-то
пытается раскрыть их тайны, потому и не приветствуют лишние
разговоры и расспросы.