— Хррр!
Мертвец был уже в двадцати шагах и захрипел, глядя мне в глаза.
Нет, это уже не человек, а чудовище, я точно это видел. Сумароков
ошибался — ходячий целенаправленно шёл на баррикады, привлечённый
теплом. Ему было холодно, и он жаждал отнять у живых это
богатство.
— Всему своё время, и время всякой вещи под небом. — Слова сами
появились на языке. — Время рождаться, и время умирать. Сейчас оно
пришло к тебе.
Анубис раскрыл пасть и завыл, как собака на могиле. Пробирая
холодом до самых костей и заставляя зажимать уши. Стрела эфира
сорвалась с тетивы и полетела в цель, видимая даже взгляду обычных
людей.
Время замедлилось. Раскалённая до белизны эфирная игла не спеша
рассекала воздух, подбираясь к мертвецу. Десять шагов. Пять шагов.
Три шага. Два. Один.
Грохот от столкновения эфирной стрелы и голубого сияния ударил
по барабанным перепонкам. С елей у дороги рухнул снег, а деревянные
ежи заслона отъехали на пару шагов. Обалдеть, бахнуло!
Белое пламя нашего с Анубисом волшебства сожрало синий
призрачный свет и принялось за ходячего. Сожгло одежду. Распылило
плоть. И сгрызло рассыпающийся скелет. На землю упал серый пепел,
тут же смешавшийся со снегом.
Анубис в груди радостно затявкал, но слегка испуганно. Талант не
рассчитал и влил слишком много силы. Таким ударом я легко мог
спалить и десяток мертвецов.
— Константин Платонович, — моего локтя коснулся Сумароков, — а
вы не думали пойти в армию? С эдакими способностями вам и до
генерала можно дослужиться.
— Обойдусь.
Я поплотнее запахнул шубу — напряжение от сделанного усилия
прошло, и меня бил лёгкий озноб.
— Василий Петрович, мне требуется передышка. Как насчёт ужина и
горячего чая?
— Да-да, конечно, сейчас организуем. Я, знаете, тоже продрог, —
он нервно хихикнул. — Не каждый день при мне такими проклятиями
швыряются. Уж сколько живу, сколько по курганам лазил, а всё равно
магия до печёнок пробирает.
***
Мы поужинали в каком-то трактире, где оказались единственными
посетителями. Хозяин, обрадованный неожиданным гостям, расстарался
и притащил нам кучу всякой снеди. Не помню, что я ел и пил тогда, —
после магии Анубиса на меня напал лёгкий мандраж. Да, маловато я с
Диего занимаюсь, маловато. Как вернусь, устрою тренировки с мощными
заклятиями. А то никуда не годится, чуть напрягся и стал как
выжатый лимон.