Да что он прицепился к моей фамилии?
Запомнить пытается?
Не дожидаясь моего ответа, Астахов
действительно начал читать лекцию, из которой я не запомнила ни слова, ведь в
моей голове мартышка звонко била в тарелки, пока я пыталась понять, как
пережить даже несколько минут наедине со своим личным кошмаром.
Когда звонок оповестил об окончании
пары, мое сердце заколотилось словно заведенное, а с трудом восстановленное
дыхание опять сбилось.
Я не хочу этого, пожалуйста. Не
хочу.
Не придумав ничего лучше, я решила
улизнуть вместе с остальными, чтобы хоть немного отсрочить беседу с Астаховым,
но не успела.
– Власова, – рявкнул он, когда я уже
почти вышла в коридор. – Кажется, я просил вас задержаться.
Сдержавшись, я не стала советовать,
куда и насколько глубоко ему следовало бы засунуть свои просьбы. Впившись
ногтями в собственные ладони, я все же смогла улыбнуться одногруппникам, давая
понять, что меня ждать не нужно. Вскоре мы остались вдвоем в пустой аудитории,
но я никак не могла заставить себя повернуться к нему лицом.
И это была фатальная ошибка.
В следующий миг раздались шаги, а я
вся покрылась мурашками, когда совсем рядом со мной раздался тихий, вкрадчивый
голос.
– Здравствуй, Мира.
Тимур
Когда соглашался вернуться в университет, я знал, что наша встреча неизбежна. Да и солгал бы, заяви я о своем желании этого избежать. Но, черт возьми, я и предположить не мог, что Мирослава окажется в той единственной группе, которую передали мне буквально этим утром.
Мда, все-таки верно говорят, что судьба с ее своеобразным чувством юмора – та еще сука.
Аудиторию заполнили студенты, которых я смутно помнил со времен, когда преподавал у них на первом курсе. Даже сам для себя я не смог понять, что ощутил, когда не увидел среди них Мирославу – разочарование или все же облегчение.
Никто не спешил предоставлять мне список группы, поэтому я дождался, когда стихнет смех после довольно сомнительной шутки одного студента, и спросил, кто у них староста. И ровно в ту же секунду скрипнула дверь, а на пороге появилась она.
Узкая юбка, подчеркивающая идеальные бедра и тонкую талию, смелый вырез блузки и такие знакомые голубые глаза мгновенно выбили весь воздух из легких. Твою мать, она стала еще прекраснее, чем я помнил.
Мира смотрела на меня широко распахнутыми глазами и, казалось, не дышала до того момента, когда заговорил все тот же шутник.