– Я скажу это тебе завтра… Сегодня я все это еще хорошенько обдумаю.
– Где же мы увидимся?
– Приезжай ко мне… в это же время…
– Хорошо… И это будет завтра же?..
– Этого я не знаю… Ты очень спешишь…
– Чем скорее, тем лучше… Я не успокоюсь до тех пор, пока все это так или иначе не кончится…
– Все кончится благополучно… – углом рта улыбнулась графиня. – Однако, мне пора… Мне еще надо во дворец.
Обе женщины снова крепко расцеловались.
Искренен был поцелуй только со стороны княгини Зины.
Княгиня Зинаида Сергеевна на другой день аккуратно прибыла к своей «спасительнице», как она мысленно называла графиню Клавдию Афанасьевну.
Дом графа Переметьева находился на Невском проспекте, вблизи Фонтанки, следовательно, в очень недалеком расстоянии от дома Святозаровых.
Был прекрасный день ранней осени.
На дворе стоял сентябрь.
Подъехав к роскошному дому графа Переметьева, княгиня отпустила свою карету, приказав приехать за ней часа через три.
У подъезда дома она заметила карету графини.
– Ужели сегодня! – подумала княгиня и сердце у ней усиленно забилось.
Графиня Клодина ожидала ее действительно уже в шляпе и после первых приветствий объявила, что пора ехать. Княгиня покорно последовала за своей подругой.
Обе женщины сели в дожидавшуюся у подъезда карету и она покатила.
– Куда мы едем? – робко спросила княгиня.
– На Васильевский…
– Он там ждет? – тревожно воскликнула княгиня.
– Нет! Свиданье назначено не на сегодня. Боже мой, как ты дрожишь, успокойся или…
– Я не знаю, что со мной? Я ужасно боюсь.
– Боишься, разве я не с тобою…
– У меня какое-то тяжелое предчувствие близкой беды.
– Какой ты еще ребенок!
– Клодина, если он там не ждет, для чего же мы едем в такую даль, на Васильевский…
– Ты это узнаешь… – смеясь, ответила графиня.
Васильевский остров в описываемое нами время входил в состав города лишь по 13-ю линию, а остальная часть, вместе с Петербургскою стороною по реку Карповку, составляла предместье.
На десятой линии, куда привезла графиня Клавдия Афанасьевна княгиню Зинаиду Сергеевну, среди развалившихся хижин и заборов был лишь один почти новенький одноэтажный деревянный домик, весело выглядывавший из-за палисадника, освещенный мягкими лучами сентябрьского солнца.
Дом, казалось, необитаем. По крайней мере с переднего фасада пять его окон были закрыты ставнями и заложены болтами, открытыми оставались лишь окна, выходившие в большой двор и тенистый обширный сад позади двора.