Мы боролись с жизнью вдвоем…
Но ночными мечтами мы были обмануты
И давно уже порознь живем…
Лазоревый цветочек прибило холодком,
Укутается вечером бабулечка платком.
Согрей, платок пуховый, ты цветик во степи,
Луч солнечный, приветливый скорее к нам лети.
Летите ветры знойные, ждут в пухе тополя,
Ждет золота от колоса Донская Мать-Земля.
А нынче веет холодом, и изморозь стоит,
Цветочек наш лазоревый, как прежде, победит.
Душа звенит от радости и движется тепло,
Ах, милая бабулечка, как в радости светло!
Наш край богатством славится
и славится людьми,
Ах, в роще заливаются донские соловьи!
Спасибо, цвет лазоревый,
раздольный милый край,
И ты моя бабулечка, согрейся, не скучай!
Мы вместе утро встретим в степи, в который раз.
Всё лучшее на свете в России! Здесь! Сейчас!
Я, обжигаясь, тороплюсь
любовь последнюю испить.
Она исчезнет, может быть,
зарею красной по утру…
Твое прощальное: «Люблю»
Сияет радугой на небе,
и ты горишь, подобно Фебу,
стрелами сердце мне пробив.
Кто в жизни раз хоть полюбил,
расстаться с мукой той не в силах.
Мы ищем жизни в ласках милых,
Мы жизнь за радость им дарим.
Я верю, нравится богам
наше безумное веселье.
Любовь пирует новоселье!
Назло зиме, ее снегам,
она горит костром на поле.
О, Боже! Дай нам сил и воли,
сберечь последнюю любовь!
Она сидела у окошка,
Она опять его ждала…
Грустила капельку, немножко,
Еще надежда не прошла
Увидеть утром образ милый
В тенистом саде по утру.
Ах, утром сад такой красивый!
А я быть может, вдруг, умру…
Она читать роман пыталась
И нюхать красную герань.
Как ни крути, а получалось:
Что не любовь – сплошной обман.
В дожде умылись уж сирени,
Но не посмотрит к ней в окно
Ее любимый милый гений.
И скоро станет все равно
Ее остывшему сердечку,
Что нынче яростно стучит…
Она иконе ставит свечку,
Молиться хочет, но молчит.
И вновь уселась у окошка.
Еще немного, лишь чуть-чуть,
Я посмотрю, совсем немножко.
Быть может, он находит путь
Ко мне средь ливней, а дороги
Коварно кружат средь степей.
Ах, эти женские тревоги,
Их как вино, все пей и пей.
И нет конца им, нет им края!
Мы ждем и ждем, надеясь вновь,
И в огорченье умирая,
Все славим вечную любовь…
Не ждите, милая, напрасно,
Захлопните свое окно.
Уже на улице ненастно,
Уже ведь все предрешено.
Никто не явится к вам ныне,
И ждать вам больше ни к чему.