– Вы сами снимали, но как?!
– Новая технология, придуманная Стивеном Спилб, но я ее украл, так как знаю сошлют меня на Поселение, точнее соглашусь сам добровольно, пока не послали принудительно, а там режиссеров нет, снимать некому, операторы тоже – не из того ведомства. А здесь всё сам. – И этот Электрик-Олигарх продемонстрировал своё умение для здесь в Грибе.
– Мил человек, – ляпнул он прошмыгнувшему было мимо официанту с большим пивным, как футбольная игра для детей среднего школьного возраста, подносом зеленого цвета:
– Огромного краба и бочонок пива с золотым краном, как было раньше у Чаушеску, три, нет, четыре кружки пива, ибо.
Ибо и я, наконец, вступаю в ряды мушкетеров, хотя и не знаю пока точного, кого:
– Его преосвященства или Его величества.
Официант остановил свой стремительный бег, как Луна, заинтересовавшись незнакомым Облаком, всё записал, но не сделал никакого резюме, кроме гримасничанья, что, мол, я думаю:
– Вам ясно и так, что это будет стоить-ь-ь.
Разумеется, не как для Чаушеску, но тоже:
– Не кончилось бы плохо.
И пока ребята еще не раскрыли рты, Эл предложил им это сделать, а именно:
Ребята, действительно, только что под стол не полезли:
– В розданных А4 снимках во всех цветах радуги пред ним был омарище и золотой бочок с надписью:
– Парт, Ато и Арам – мушкетерам Ди.
Ужаснулись, правда, не все, Германн поднял скатерть, высунул оттель взлохмаченную башку, и резюмировал:
– Ты это сделал заранее по сговору, возможно, не только с официантом, но и директором Гриба.
– Я приезжий, и никого здесь не знаю, – ответил, как пришлось его назвать – Американец.
Поверили и вылезли.
– Пока еще бочонок с золотым краном не принесли, можно я попробую? – попросил Штрассе.
– Что значит, попробую? – спросил Американец.
– Ну-у, тоже, так сказать, сделаю Скриншот своих мыслей.
– Не получится, и знаете почему?
– Надо сначала шарики вот здесь заменить, – Миша потрогал Кота за ухо.
– И ролики вот здесь, – сказал Германн, обняв Мишу, – дайте мне, я сыграю Лапшина или Лопахина в Вишневом саде, как эта ключница Аннушка приходит ко мне иногда на ночь, и не понимает, почему мы никогда не женимся:
– Ан и в девяносто девять лет ее не отпустит.
Не отпустит, несмотря на то, что она прикидывается готовой на всё Сетью Кулинарной. Примерно, как Лютик Обыкновенный, живущий на Рублевке – правда не один – но правда и то, что на участке в семь га, что Поз никогда его не запугает своими скриншотами, что здесь будут когда-нибудь расти только: