– Санитары! Увести в палату!
Палата Анохина была неправильной формы длинной и очень узкой, однако она пришлась ему по душе. Светлая, сухая и теплая палата казалась, куда лучше, чем бетонные, пропитанные палочкой Коха стены СИЗО. Проход между кроватями был узкий. И выходя из палаты, Анохин с периодичным постоянством бился коленом о металлические стойки соседней кровати, которая долгое время пустовала. В целом, поведение Петра Алексеевича удовлетворяло медицинский персонал, но временами он показательно выходил из себя, пугая санитарок, разражаясь диким смехом им в лицо. Это было его неким хобби. Изначально он наотрез отказывался от терапии, поэтому врачи, держали его вчетвером первые полгода, насильно делая внутримышечные инъекции. Через год, словно чувствуя неизбежность очередной врачебной комиссии, Анохин стал вести себя неуравновешенно. Вместо рта он подносил ложку к уху, вливая горячий суп прямо в ушную раковину. При подаче компота он прислонял стакан к носу, засасывая в себя жидкость через ноздри, давясь кусочками мелких сухофруктов.
Конец ознакомительного фрагмента.