– Ваша Светлость, Вы же позвали леди Кристин сюда по какой-то
причине, верно? – выручил меня Уитмор.
– Это был зов моего сердца, сраженного ее красотой, –
патетически воскликнул герцог. Он хотел еще что-то сказать, но
посмотрел на меня. Я честно пыталась не кривиться и не показывать
своей неприязни, но, видимо, получилось не очень: Его Светлость
моментально понял мое настроение. Печально вздохнул и посмотрел
грустными глазами побитой верной собаки.
– Ваша Светлость, при всем моем уважении к вам, на зов вашего
сердца может явиться лишь лекарь-маг, и то когда вы умирать
начнете. Все остальные варианты – плод вашей фантазии или игры
сознания… Последнее меня пугает больше всего.
– Ладно-ладно, Уитмор, не брюзжи. Я хотел спросить: леди Крис,
кто вам больше нравится – барон или виконт? Или, возможно, граф? О!
Послушайте, маркиз, наверное, лучше всего. Или лучше не по титулу
выбрать, а сразу по имени? – Герцог достал какую-то книгу и
принялся ее листать, что-то высматривая.
Я непонимающе уставилась на Уитмора, надеясь получить хоть
какую-то подсказку, но тот лишь демонстративно прикрыл глаза
перчаткой и склонил голову, изображая вселенскую скорбь.
– Нет, леди Крис, маркиз – это плохой вариант. Маркиза
Ферсерверсф звучит просто ужасно, да, Уитмор? Ладно, леди Крис,
выбирайте: граф, виконт или барон? Быстрее, ну же! Это же ваш
будущий титул!
– Пусть будет виконт, – ответила я. – Так, стойте, вы что,
собираетесь меня выдать замуж?
– Ага, сейчас проведем свадьбу, станете официально вдовой с
титулом, потому что кем еще вы можете быть, когда ваш муж уже пару
десятков лет глубоко в земле? Увы, на меня не может работать не
аристократ, так что сейчас мы подбираем вам какой-нибудь давно
вымерший род. Но это так трудно! У них такие ужасные фамилии. Как я
могу позволить такой красавице получить некрасивую фамилию?!
Я думала, что герцог шутит, но нет. Буквально через час в
сопровождении Уитмора вышла не попаданка леди Крис, а личная
помощница Его Светлости Тайлера Уортиса Фейнхарта виконтесса
Кристин Марион, чей особняк сгорел вместе с мужем и всей родней.
Сгорел он, правда, полтора века назад, но, как уверил Его
Светлость, это сущие мелочи.
– А-А-А-А-А! Ы-Ы-Ы! – никогда не думала, что буду так кричать,
всегда считала себя девушкой с очень крепкими нервами. Но знаете,
когда тебя пытаются прирезать ночью в твоей собственной постели –
это очень неожиданно, а потому мне было почти не стыдно за свой
дикий вопль.