– А если трех дам на мне? – Тайлер игриво улыбнулся.
– Только если из опасения за вашу жизнь. Все же вы… – Я оглядела
фигуру герцога – красивая, мышцы присутствуют, но до классического
качка далеко – и дипломатически ответила: – Вы слишком стройный,
чтобы выдержать тройной вес. Я так понимаю, что на сегодня я
свободна?
– Да, все верно.
И как только я закрывала за собой дверь, услышала:
– Уитмор, это она так вежливо намекнула, что я тощий?
– Не расстраивайтесь, сэр. Лучше быть тощим, чем толстым.
– Умеешь утешить.
Бам-дзинь-динь-динь-динь.
– Ох, это была ваза с голыми мужчинами в непристойных позах? –
Герцог сидел за столом, добросовестно перебирая какие-то бумаги и
делая записи в толстую книгу в кожаном переплете. Мне показалось
или в его голосе послышалась радость? Не показалось. – Всегда
мечтал, чтобы кто-то ее расколотил! Но самому было неловко, все же
подарок Рамеса Четвертого. Если он приедет и не увидит ее на
прежнем месте, боюсь, начнется война.
Я резко побледнела: так еще не влипала. И надо было мне
прибираться в кабинете прямо в присутствии начальства? Герцог
поднял на меня свои хитрющие глаза и сказал:
– Ха-ха, я пошутил, не волнуйтесь. Если хотите начать войну с
Рамесом, то надо уничтожить вон ту картину, что висит чуть выше,
справа от вас.
– П-п-прошу прощения. – Чертов шутник! Я чуть тут на месте богу
душу не отдала.
Я прибиралась в кабинете герцога, как и положено любой
порядочной горничной. Вот только способностей к уборке у меня
оказалось еще меньше, чем к готовке. От чистки картофеля пострадала
только я, а вот от нынешней деятельности страдали все: герцог,
Уитмор и, несомненно, предметы обстановки. Я бы могла сказать, что
я не виновата: ваза стояла неровно, стеллаж рухнул от старости, а
столик с чаем, который должна подавать любая горничная в полдень,
укатился сам, потому что механизм был неисправен, но…
Но надо быть честной с самой собой. Есть вещи, к которым я не
приспособлена от слова совсем. Единственное, что меня удивляло, так
это почему герцог все еще не выгнал меня.
– Да, прошу прощения, я заплачу из своего заработка за эту вазу,
– покаялась я. – Вы… можете уволить меня, я все понимаю.
– Что за глупости? – возмутился герцог. – Неужели, леди Кристин,
вы не понимаете, какая вы ценная? А если мне понадобится начать
войну с Рамесом Четвертым, то кто еще даст мне повод? Я ведь всего
лишь попрошу вас протереть эту картину – и все, дело сделано! Да не
только с ним, у меня в поместье много всего, что подарено королями
других стран. Я буду просить вас убрать в том месте, где это стоит,
и… Аха-ха-ха, почему вы то бледнеете, то краснеете?