Он достал из кармана пару отмычек — самых обычных, не магических, и склонился над тёмным. Ведьмак видел, как растёт напряжение в теле колдуна, и всё же он, кажется, не собирался бросаться на стража. Атэ осторожно взялся его за подбородок и аккуратно приподнял, стараясь не растревожить раны, но всё же получить доступ к горлу пленника. Тот не сопротивлялся — Атэ видел, какие усилия он прилагает, чтобы совладать с дрожью.
— Всё хорошо, — сказал Атэ, но тут же понял, что в этом нет никакого смысла. Разум мага был ясен. И он уже не проявлял враждебности. Но тело его прошло жестокую школу боли, и этого слова исправить не могли.
Ведьмак перестал говорить и просто стал работать с замком. В карете было темновато, и ему пришлось ещё раз слегка развернуть голову мага. Теперь он чувствовал шумное дыхание прямо у своего уха. Прошла пара минут, прежде чем он справился.
— Я всё же не взломщик, — сказал он, опуская ошейник в руки чародея.
Тот поднялся и, нащупав дверцу кареты, распахнул её. Размахнувшись обеими руками, маг вышвырнул орудие пытки прочь, и оно шумно зазвенело по мостовой.
Атэ проводил ошейник прищуренным взглядом и подумал, что эта неосторожность может дорого им обойтись, но промолчал. Упрекать бывшего пленника не хотелось совершенно. Маг снова уселся на своё место. Атэ не преминул порадоваться тому, что он больше не пытается бежать. Что бы ни говорил тёмный, определённое доверие между ними установилось. Чародей потянулся к освободившейся шее, но Атэ остановил его руки. Он распахнул ворот его плаща, разглядывая изорванное горло. Наклонился и слегка подул на открытые раны. Маг не удержался и дёрнулся прочь — скорее от неожиданности, чем от страха.
— Тихо, тихо, — пробормотал Атэ в очередной раз.
— Не разговаривай со мной как с ребёнком, — огрызнулся чародей, но доступ к горлу открыл.
— А как с тобой разговаривать? — мягко спросил Атэ, касаясь краешка раны самыми кончиками пальцев. — Ты кричишь на доктора, бросаешься на него с кулаками, даже палец откусить пытался…
Тёмный промолчал, и Атэ продолжил свою работу. Он медленно поглаживал шею пленника, пока та не перестала кровоточить. Затем вздохнул и откинулся на противоположную скамью. Атэ устало потёр лоб. Действие иты заканчивалось — всё быстрее и быстрее каждый раз. Он понимал, что так лечить чародея он будет очень-очень долго. А ещё эти глаза… Атэ посмотрел на швы и содрогнулся.