Будь это кто-нибудь другой, девушка вряд ли рассердилась бы, но ей хотелось уколоть этого высокомерного типа, и Наташа без зазрения совести несколько раз выходила в коридор, чтобы дозвониться до него и высказать, что она думает о родителях, так самозабвенно отмечающих праздники. Но телефон на все её звонки издавал долгие гудки. Что поделаешь – ребёнок не виноват. Она предложила Никите собирать пазлы, но он, присев поближе к ней, отказался. Наташа обняла его и почувствовала исходящий от ребёнка жар:
– Никита, у тебя что-нибудь болит?
– Нет, мне жарко.
– Давай измерим температуру, я сейчас схожу… – но тут она вспомнила, что медсестра тоже ушла. – У тебя телефон с собой? Давай позвоним папе?
– Я звонил ему, но он не отвечает.
– Хорошо, давай я тебе почитаю, – Наташа сняла с полки книжку и начала читать.
Никита прислонился к ней, рассматривая картинки. Но через час, когда была прочитана не одна книга, ей показалось, что жар у мальчика стал ещё сильнее, и тогда она решилась:
– Никита, хочешь пойти ко мне в гости?
– Хочу.
Наташа вызвала такси – расстояние до дома можно было пройти пешком, однако идти под сырым мартовским ветром больному ребёнку не стоило. Она помогла Никите одеться и, велев сторожу закрыть дверь детского сада, вышла с мальчиком на веранду.
Подъехавший таксист посигналил, и Наташа потянула ребёнка за руку. Но Никита упёрся:
– Я не сяду в машину!
– Почему? На улице ветрено, а у тебя температура. На машине мы через пять минут будем у меня дома.
– Нет, нет! Нет, – в голосе мальчика слышался панический страх. – Пойдёмте пешком!
Наташа отдала водителю деньги за вызов и, взяв Никиту за руку, повела его. Он шёл, а ножки у него заплетались. Жалость заставила Наташу взять ребёнка на руки, и он тотчас обмяк на её плече.
Она не помнит, как донесла его до дома, и, не раздевая, вызвала скорую. Никитка то ли заснул, то ли был без сознания, но девушка аккуратно сняла с него верхнюю одежду и поставила градусник – тридцать девять и три.
Она запаниковала: ей казалось, что скорая едет слишком долго.
***
Этот день не задался у Максима с самого утра. Никита, который всегда легко просыпался, сегодня был вялым и падал на подушку после каждой одетой на него вещи. Макс злился на покойную жену: из-за неё ребёнка пришлось перевести в этот сомнительный садик, да и вместо пяти минут на машине он теперь тратил на дорогу в обе стороны целых полчаса.