– Гамильтон. Это клинок, метательные иглы, арбалет и зелья. И
поясная сумка. – Мне было и смешно, и обидно одновременно. – Во
дворце-то я использовала отцовский меч. Тот, что спрятан в
Безвременье. Он на порядок легче любого другого оружия, потому что
даже когда он у меня в руке, часть его все равно там. И не забывай,
что все остальное всегда находилось в Безвременье и доставалось
лишь по мере необходимости.
– Да? Ну ладно. А с сушками все равно завязывай, я ночью хотел
пожевать, а там только крошки.
– Так бы сразу и сказал, а то «тяжело, тяжело», я еще помню, как
ты вековую сосну в зубах тащил. Как только пасть так широко
открылась!
Гамильтон утробно рыкнул и, оттолкнувшись лапами от мостовой,
прыгнул вперед и вверх. И вновь вперед и вновь вверх! И так до
самых крепостных ворот, сквозь которые мы пролетели с молниеносной
скоростью. Я успела лишь подмигнуть Митару, проверявшему вечерних
часовых, как перед нами уже раскинулась условно опасная часть
баронства.
Набрав скорость, мой друг с интересом спросил, зачем мне слухи,
ведь я и так знаю, что люди меня любят.
– Ты подслушивал, – возмутилась я, перекрикивая свистящий в ушах
ветер.
– Охранял ваш покой, – не согласился пес. – Пожертвовав своим
комфортом, я лежал на грязном холодном полу и следил, чтобы никто
вас не обидел.
– И уши развесил, – фыркнула я. – А если бы мы говорили о
девичьем?
– А то я не наслушался ваших с Тиной разговоров. У того кобеля
такие глаза, а у того такие. А тот три дуэли выиграл, а тот…
– Гамильтон! Ты же спал!
– Я притворялся, – признался пес и наддал.
Миновав распаханные поля, мы сбавили скорость. На горизонте
появилась темная громада Гиблой Рощи. Что ж, три часа до Свечи,
час-другой на осмотр и три часа назад.
– Интересно, Тария поставит пирожки к нашему возвращению?
– Кто о чем, а Гамильтон о еде, – фыркнула я. – Если будем
стоять и смотреть, то пирожки остынут и зачерствеют.
Тем не менее я спрыгнула со спины друга и пошла с ним рядом.
Сейчас не время для спешки, нужно быть предельно осторожными.
Здесь, за пределами крепостных стен, когда-то кипела жизнь. До
того, как мир сломался и на нас начали нападать твари мертвых
миров. Там, где сейчас торчит одинокая Свеча, находился огромный
маго-научный комплекс. Это была эпоха расцвета. Эпоха, когда люди и
колдовские звери работали бок о бок. Начало этой эпохе положил
Сеартес, а закончил… Кто эту эпоху угробил, сейчас сказать трудно.
Может быть, когда-нибудь станет известно, что конкретно пошло не
так. А может, мы никогда этого не узнаем.