– Здесь все на боевых магов рассчитано, – буркнул Гамильтон.
Мы молчали, жижа рябила, неприятный больничный свет резал глаза.
Все это плюс крайне неприятные ощущения от выходящего сквозь кожу
яда мешали мне задремать.
Впрочем, с кушетки не доносилось ни храпа, ни сопения, а значит,
Гамильтон тоже не спешил расслабляться.
– Отца убили, – произнесла я вслух то, что стало очевидным
несколько часов назад.
– Меня не было тогда, – мягко напомнил Гамильтон, – но я всей
душой тебе сочувствую.
– Спасибо. – Я прикрыла глаза, а потом продолжила: – Ты ведь
тоже думаешь, что нас с Тарией отравил один и тот же человек?
– В силу своей натуры внесу решительную правку: по приказу
одного и того же человека, – фыркнул мой компаньон. – Я уверен.
Слишком сложно, слишком долго и слишком тихо – кому-то нужна
естественная смерть. Как барона, так и его дочери.
Я согласно кивнула. Точнее, попыталась. Но Тина утопила меня в
жижу по самый подбородок, так что у меня получилось только
судорожно дернуться.
– Тогда остается тот, кто ткнул в меня кинжалом, – я
нахмурилась, – это не похоже на смерть по естественной причине.
Но Гамильтон не согласился:
– Очень похоже. Любовник твоей матери пытался тебя отравить. Я и
тогда не был с тобой, но помню твои слова. Яблоко, верно?
– Редзийское, да, – я усмехнулась, – целое княжество вымерло
из-за горе-скрещивателей. Да, скандал тогда с трудом замяли, и если
бы… Да, если бы я тогда погибла, это и правда могло всплыть.
– Этому помогли бы всплыть – раз, и два – его бы убили, якобы
чтобы отомстить за твою смерть, – Гамильтон шумно выдохнул, – а на
деле – чтобы никто не смог допросить. Тебе нужно озадачить
Кристофа.
– Чем? – удивилась я.
– Пусть вспомнит, не пытался ли кто-нибудь наложить лапу на
баронство. Может, были заходы издалека, мол, надо бы помочь вдове
воспитать дочь. Или что-то в этом роде.
– Ты гений.
– Я просто старше, – устало ответил мой компаньон. – И пусть мне
бы и хотелось сказать, что в псовьем мире все живут душа в душу и
нет интриг…
Он не договорил, только еще раз шумно вздохнул.
А я прикрыла глаза и все же смогла ненадолго задремать.
Проснулась уже от голоса Тины: она что-то доливала в ванну, и
черная жижа стремительно белела.
– Вот это и вот это будешь пить каждый день, утром и вечером. –
Подруга посмотрела на меня, потом на Гамильтона и шкатулку с
зельями передала ему. – Под твой контроль.