И мы, надежно мотивированные песьим лаем, бросились выполнять
поручения прекрасной Ауэтари. Кристоф, правда, испытывал небольшие
трудности: он, оказывается, с Академии по поручениям не бегал.
– Бодрит, освежает и придает жизни новый вкус, – усмехнулся
он.
– Сейчас вся наша страна пробует новый жизненный вкус, –
фыркнула я.
– Ага, и похож этот вкус на птичий помет с красным перцем, –
хохотнул Гамильтон и, прибавив скорость, рванул к тренировочному
полигону.
Кристоф свернул в сторону рынка, а я отправилась к целителям. В
кармане лежали браслеты со спешно наколдованными пустыми полостями
– для особых специй.
Выслушав план, Тина немедля согласилась помочь.
– Вот только, не слишком ли это... Я не знаю, – она потерла
подбородок, – не слишком сложно? Очень многое зависит от самой
тетушки.
– Так ведь если сама тетушка не захочет преодолеть свой страх,
то никто за нее этого сделать не сможет, – развела я руками.
И Тина, передав дежурство, отправилась вместе со мной в кузню.
Нам предстояла нелегкая работа по подбору идеальных специй!
И только закрыв за нами дверь, я поняла, что впервые вошла сюда
без тягостных, тяжелых мыслей. Точнее, что я в принципе впервые
сюда вошла – до этого ноги не несли.
– Так, это яд, это кислота, это тоже неполезно. – Тина бросала в
склянки распознающее заклятье. – А вот это может подойти. Придаст
блюду морской оттенок.
Мы засыпали розовые гранулы калтмерита в браслет Тины и
принялись искать приправу для меня.
– Вот, – гордо возвестила я. – Изысканная сладость.
– В чем подвох? – нахмурилась Тина.
– О-о-о, концентрат. – Я выразительно закатила глаза. – Придает
невероятный цвет стеклу и металлу. В целом безвредно, но есть нюанс
– тончайшая дозировка!
– Ты сможешь ее соблюсти? – прищурилась Тина.
– Разумеется, – хмыкнула я, закрывая переполненную полость в
браслете. – Разумеется. Чай?
– Чай, – кивнула Тина.
И едва лишь я вскипятила старый медный чайник, как она
подхватила несколько гранул вартера и бросила себе в чашку. Глотнув
получившуюся смесь, подруга уважительно кивнула и выплеснула варево
в пустой очаг.
– Однако, – она облизнулась, – однако сладко.
– А то ж, главное – баланс!
Мы сделали новый чай и устроились прямо на полу, используя
единственную табуретку вместо стола.
Тина молчала, да и мне тоже говорить не хотелось. Взгляд
скользил по родной кузне. Вот ровный рядок тиглей, вот славные
пирамидки слитков – какие хочешь, как распространенные, так и
считающиеся утраченными. Там, в стороне, пустая веревка – на ней
сушились травы, что после добавлялись в сплавы или
карамелизировались стеклом. Сейчас от трав осталась лишь пыль, что
осела на старых каменных плитах.