— Именно так и произошло, —
бесстрастно кивнул управляющий. — Моя семья принимала не самое
последнее участие в борьбе с этим воплощением Вельгарды, что было
оценено по достоинству. Учащиеся, в том числе и будущие, Окатавской
Магической Академии всегда весьма неравнодушно относятся к этой
истории.
«Это многое объясняет», — гости
переглянулись, обмениваясь этим понимаем.
— Поэтому, думаю, вам будет особенно
интересна хранящаяся в Сольгере реликвия тех времен.
— Реликвия? — оживились все.
— Да, браслет самого Вельгарды.
Причем не возродившегося, а именно того, кто с рождения носил это
имя.
На миг потрясенное молчание сковало
зал, а потом Шарли выронила бокал, который взяла в руку за
мгновение до этого сообщения. Слуги тут же засуетились, но
остальные, кажется, и не обратили на звон хрусталя ни малейшего
внимания.
— А можно будет его увидеть? — робко
спросила Кларисса.
— Разумеется, — после театральной
паузы ответил Джанос. — Если захотите, то сразу после завтрака и
можно…
Стоит ли говорить, что завтракать
закончили в рекордные сроки?
На выходе Шарли потянула Леанору за
локоть, заставляя притормозить.
— А ты знаешь, — заговорщическим
шепотом спросила виконтесса у подруги, — что за жертву хотел
принести Вельгарда?
— Ну… это… людскую, — неожиданно
оробела Леа.
— Молодых магов из старой знати.
Таковой называли дворян ведущих своей
род с появления Летнего княжества, а не получивших дворянство в
награду от королей. Например, мама Леаноры, Силвэйн Орманди, в
девичестве Силвэйн Варади, происходила именно из старой знати, а
вот отец, барон Геллерт Орманди, — нет. Однако сейчас роды слишком
перемешались, и в предках почти любого дворянина есть хоть капля
старой крови.
— Ты намекаешь… — Леанора не смогла
озвучить свою догадку, с ужасом глядя на подругу.
— Я — нет, — тут же решительно
открестилась Шарли. Выдержала театральную паузу, улыбнулась
обернувшемуся к ним Сандору и еще тише добавила: — А вот
ситуация…
Молодые гости шли по залам и
коридорам старинного замка, с интересом разглядывая интерьеры.
Однако чем дальше, тем больше понимали, что практически все комнаты
переделаны совсем недавно: слишком много резного дерева, картин и
удобной мебели. В тех же помещениях, которые остались нетронутыми
со старинных времен, все выглядело куда суровее: или камень, или
доски на полу (никакого паркета!), рыцарские доспехи разных эпох по
углам, тяжелые практичные стулья, столы, сундуки и, разумеется,
фрески. Здесь их оказалось меньше, чем на втором этаже. Если там в
совершенно пустых коридорах создавалось ощущение толпы, то тут на
проходящих мимо гостей поглядывали отдельно или попарно стоящие
фигуры.