Леа прижала к боку дорожную сумку с
самым важным.
— Хорошо. Каждый вечер, Леа,
каждый!
Девушка вздрогнула и закивала.
Силвэйн тихо выдохнула, вновь прижав ее к себе. Как же глупо все
вышло! Что бы она только не отдала, лишь бы у ее малышки все
сложилось хорошо!
— Прости, доченька, — шепнула она еле
слышно. — Я постараюсь все исправить, а ты постарайся не пропасть.
Дени приедет совсем скоро, он хороший мальчик, будет тебе защитой,
но только на него одного не надейся, хорошо?
— Д-да, — Леа выпрямилась, коснулась
волос, пытаясь скрыть заалевшие щеки, но совершенно в этом не
преуспевая.
Силвэйн нахмурилась.
— Дениэль еще очень молод, у него
сейчас гулянки да развлечения на уме, поэтому вряд ли он будет
внимателен, но в случае беды — к нему беги. Но не подводи под
дуэли, ты поняла меня? Если он погибнет… Риалет нас не простит.
— Я буду осторожна, мам, — в который
раз уже пообещала Леа, и баронесса, слыша нотку раздражения,
которая часто появлялась в голосе дочери, когда ее замучивали
наставлениями, решила завершить с ними. Все равно прока больше не
будет. Да и карету уже загрузили.
— Матиша поедет с тобой. — Горничная
стояла рядом и тоже нервничала, совершенно не готовая к таким
изменениям. Силвэйн подавила в себе досаду. Восемнадцатилетнюю
девчонку взяли на эту работу, понимая, что с более взрослой
женщиной Леа будет тяжело, теперь же это могло аукнуться невесть
какими неприятностями. Две неопытные юницы, едущие демоны знают
куда… Но Матишка, по крайней мере, не мужнина протеже и не продаст
секреты Леаноры за пару монет или обещание лучшей жизни. — Но будь
готова, что по приезду в академию ее попросят вернуться.
Уже не раз высказанная мысль все так
же пугала обоих девчонок, но что поделаешь — так хоть ударом не
будет.
Карета скрылась за поворотом через
четверть часа, и Силвэйн вдруг почувствовала себя старой и очень
несчастной. Пустой без Леа дом больше не казался красивым и уютным.
Впереди маячили битвы с мужем, непонимание сына, всегда выбиравшего
сторону отца, и борьба, к которой баронесса не представляла, как
приступить. Но ради дочери она придумает. В конце концов, теперь ей
нечего терять, а значит, терять будут другие.
Наемная — даже не семейная — карета
увозила Леа с Матишкой все дальше, и обе пребывали в ошарашенном
состоянии и сейчас пытались осознать, как же так все круто
повернулось в их жизнях.