С патронами
проблему удалось решить просто – отгрузив некоторое количество из
наших трофеев. Всё-таки хорошо, что сейчас большая часть армий
Европы использует одни калибры… С гранатами было сложнее –
трофейные, конечно, передали, но запас был мал, и, надолго их не
хватит.
Плохо всё
оказалось с офицерским составом батальона – командиры рот, судя по
всему не были полными дураками, но боевого опыта как такового ещё
не имели, но имели проблемы с боевым духом.
Вообще,
странная ситуация сложилась! У солдат неплохой боевой дух – они
готовы сражаться! Ну, за исключением отдельных групп – украинцев и
белорусов, коих на общем фоне было мало. А вот офицеры… Они не
понимали, что происходит и зачем они должны воевать против немцев,
ведь совсем недавно, с этими же самыми немцами, Польша поделила
Чехословакию и захватила часть бывшей чехословацкой
территории.
Я бы мог
провести агитацию «за советскую власть», как говорил мой дед… Но…
Нет. Конечно, агитировал бы я сейчас за «войну до победного конца»
против немцев. Вот только сомневаюсь, что меня бы поняли. В общем –
уверенности в офицерах у меня нет, о чём я и сообщил полковнику
Вихрю.
Полковник
лишь устало кивнул, соглашаясь со мной…
Когда мы
закончили общение с личным составом батальона, усилившего нашу
оперативную группу, уже было около одиннадцати часов вечера. Как-то
сразу похолодало. К этому времени уже все подразделения окопались,
поужинали, и, завернувшись в шинели, легли спать возле
замаскированных костров.
До Виктории
вечером третьего сентября я так и не дошёл…
3
сентября 1939 года. Вечер-ночь. Подпоручик Северен
Маршалек.
Колонна из
шести мотоциклов неспешно двигалась на юго-восток по ещё не
разбитой войной дороге. Со стороны вообще могло показаться, что и
войны-то никакой нет, но это было не так… Разведчики, заранее
распределившие сектора наблюдения, несмотря на использование
колёсного транспорта, были настороже, и, периодически
останавливались, глушили моторы и прислушивались к
окружению.
Как потом
оказалось, меры предосторожности были не лишними – уже ближе к
полночи, когда разведчики собрались возвращаться обратно, во время
одной из таких остановок, подпоручику Маршалеку показалось, что он
слышит какой-то далёкий шум.
Сообщив
старшему по званию, поручику из парашютистов-диверсантов, Северен с
радостью обнаружил, что к его ничем не обоснованному предположению
прислушались и тут же начали действовать.