По плану, третья рота, следующая слева от дороги, должна нанести
удар так, чтобы выйти к позициям вражеских гаубичных батарей, по
недоразумению выставленных прямо в поле, вдоль небольшого
перелеска. По моему замыслу, пусть и оторвавшись от пехоты, танки
сблизятся с артиллерией противника и огнём, гусеницами и манёвром
должны заставить его либо сняться с позиций и прекратить огонь (что
будет приемлемо), либо уничтожить орудия противника (что будет
неплохо), либо, вообще – захватить их, разогнав обслугу (идеальный
вариант).
Вторая рота и взвод управления, действующие чуть правее, по моим
прикидкам должны уничтожить германские танки, и, совместно с
мотопехотой капитана Галецкого, стремительным ударом, опрокинув
пехоту противника, начать преследование, к которому, действуя по
обстановке, со своими оставшимися машинами должен присоединиться и
поручик Зигфрид Лось.
План есть – нужно его следовать. Огонь мной было решено
открывать на максимально близкой дистанции, чтобы не обнаруживать
себя преждевременно.
Танки батальона начали сближаться с противником. Повинуясь
какому-то шестому чувству, бросаю в рацию приказ:
-Батальон, стоп! Огонь по готовности!
Первый выстрел пришлось сделать мне – очень уж удачно в прицел
вполз германский несуразно вытянутый трёхосный бронеавтомобиль
Sd.Kfz.231. Что меня удивило – первый же снаряд лёг в цель, попав в
переднюю часть корпуса, в нос двигателя, и, осколками, похоже,
зацепив топливные баки? Ну не знаю я компоновку германских
бронемашин! Да и неважно это, куда именно я попал! Главное –
вспыхнул он достаточно легко! Как спичка!
В танке этого было неслышно, но я каким-то шестым чувством
осознал, что оставшиеся танки батальонов открыли огонь по
бронетехнике противника. В танковый прицел я отчётливо видел, как
начал разворачиваться на месте, разматывая металлическую змейку
гусеницы бывший чехословацкий Lt.vz.35, который у новых хозяев стал
носить название Pz.35(t), с большим намалёванным белой краской
крестом на башне. Не успел танк противника остановиться, как тут
же, высекая снопы искр, в борт влетело сразу две или три болванки.
От двигателя неплохого лёгкого танка густо зачадило.
Рассматривать то, что же произошло дальше, времени у меня уже не
было – нужно было стрелять.
-Бронебойный! – Ору что есть мочи в танковое переговорное
устройство.