Поручик из Варшавы-2 - страница 67

Шрифт
Интервал



мелкие гарнизоны и подразделения противника на марше.

Из-за создавшейся угрозы, командир 10-го армейского корпуса Вермахта, генерал Вильгельм
Улекс на свой страх и риск отдал приказ о немедленном переходе к обороне 30-й пехотной
дивизии, которая по его замыслу должна была оперативно загнуть свой оголённый левый фланг.
Командир 30-й пехотной дивизии, генерал от инфантерии Курт фон Бризен всерьёз отнёсся к
угрозе, и, приказал выделить весь автотранспорт дивизии для оперативной переброски 46-го
пехотного полка, 30-го сапёрного батальона и 30-го противотанкового батальона на фланг
дивизии. В том же направлении перебрасывался и 30-й запасной пехотный батальон.

Ночью со второго на третье сентября 1939-го года никто не спал – командование по обе линии
фронта слало рапорты своему начальству с просьбами предоставить всевозможное
подкрепление. Стоит сказать, что со свободными силами у обеих сторон было весьма скудно, да и
командование 8-й армии отход 24-й пехотной дивизии восприняло как временные трудности, из-
за чего потеряло несколько драгоценных часов, подарив польской стороне инициативу, которой и
поспешили воспользоваться командиры польских частей.

Всего было сформировано четыре мобильных моторизированных батальонных группы (одна из
них с танками), усиленных артиллерийскими и противотанковыми батареями, а также
немногочисленными зенитными пулемётами и автоматами. С небольшим отставанием, следом за
моторизированными группами следовали уланские эскадроны и полки, кавалерийской бригады
генерала Абрахама, а также, пешие полки третьей пехотной дивизии Легионов.

Несколько позже, один из офицеров связи штаба 8-й германской полевой армии напишет:

«Когда меня спрашивают, какой период войны для меня выдался самым жутким, я вспоминаю
ночь со второго на третье сентября 1939-го года. Сейчас, много позже, когда мы прекрасно
знаем, что в общем и целом, германский Вермахт наносил полякам одно поражение за другим,
странно осознавать, что в ту ночь всё висело на волоске…

Сложнее всего было принять правильное решение. Каждые десять-пятнадцать минут я бежал
к командующему нашей 8-й армией, генералу от инфантерии Йоханнесу Бласковицу! Первые
несколько часов он не придавал значения паническим сообщениям, передаваемым нам из
штабов армейских корпусов! В полтретьего ночи, когда командующий, наконец, оценил