Я ответил Глушкову нарочито громко, так чтобы меня услышали не
только соседи по праздничному столу, Васнецов со своей командой, но
и те, среди которых меня больше всего интересовал академик
Мишустин.
Евгений Николаевич в этом году получил гос. премию за цикл работ
в области микробиологии и биологической фиксации азота, и он был
как раз тем человеком который мне нужен.
Раз уж мне удалось стать одним из избранных, то грех не
воспользоваться этой возможностью и не попробовать завести нужные
связи в советской науке, которые позволят мне сделать следующий,
очень серьезный шаг.
Я решил попробовать резко, в разы, увеличить использование
удобрений в моем колхозе, а для этого мне нужны сильные союзники,
под которых в следующей пятилетке выделят финансирование и фонды.
Мишустин как раз один из таких.
Дело в том, что в покинутом мною времени в России на гектар
использовалось максимум сорок семь килограмм удобрений всех типов,
тогда как в других странах этот показатель был больше в разы. От
восьмидесяти пяти в близкой нам по климату Канаде до двухсот
пятидесяти килограмм в Западной Европе.
Собственно это, вкупе со значительно более качественной
механизацией, и есть причина намного большей урожайности в западных
странах.
Сейчас же ситуация с удобрениями в СССР была еще более
плачевной. У меня в колхозе, как и у соседей собственно, даже в
Свете Коммунизма, который специализировался на овощах, показатель
использования удобрений колебался в районе двадцати — двадцати пяти
килограмм на гектар.
Если во время грядущей девятой пятилетки мой колхоз станет
экспериментальной площадкой и по этому вопросу — кратному
увеличению использования удобрений на полях, то через пять лет, во
время десятой пятилетки наш опыт будут уже масштабировать на всю
страну и начнётся строительство дополнительных мощностей по
производству этих самых удобрений.
Таким макаром глядишь и в Горбачевские времена мы достигнем
настоящей, без оговорок, продовольственной безопасности. Не
придётся тратить валюту и золото на зерно или завозить из
дружественной социалистической Болгарии и прочих Алжиров сладкий
перец, томаты и апельсины.
А продовольственный импорт в СССР был огромный, после семьдесят
второго года чуть-ли не сорок миллионов тонн завозилось ежегодно,
на что тратилось до пятнадцати процентов золотовалютной выручки
страны. Непозволительно много, преступно много!