— Я рад что мы не ошиблись в вас, товарищ Филатов, — видя моё
непонимание он продолжил, — есть предложение выдвинуть вас в
депутаты верховного совета СССР следующего созыва. У вас как у
депутата будут фонды, которые вы сможете использовать в этом деле.
Так что надеюсь на вашу коммунистическую сознательность.
— Министерство и академия наук тоже поучавствуют в полном
объеме, — добавил Мацкевич, — верно товарищ Мишустин?
— Конечно, — ответил тот, — я поговорю с Келдышем.
— Вот и славно, — откликнулся Мацкевич, — товарищи, сейчас
подадут горячее, — прозрачно намекнул он на то, что пора
расходиться, — Александр Александрович, вы где в Москве
остановились? В гостинице?
— Нет, у родителей институтского друга.
— Понятно, я пришлю к вам своего секретаря, скажите ему адрес, и
он передаст вам приглашение на трибуну возле мавзолея на завтрашнюю
демонстрацию. А послезавтра жду вас у себя в министерстве,
поговорим более предметно.
— А я вас жду у нас в области, — добавил Кандренков, — вместе с
секретарем вашего райкома, председателем исполкома и товарищами из
областного управления сельского хозяйства обсудим планы вашего
колхоза на следующую пятилетку.
После этого я со всеми попрощался и вернулся за свой стол, где
меня ожидал Васнецов. С ним мы обсудили всё, что я услышал, на
радостях выпили под котлеты по-киевски, затем еще и еще, и, когда
банкет закончился, я сильно навеселе вышел на пронзительный
московский воздух.
Поймать такси не составило труда, целая стая машин паслась возле
дома союзов, и я поехал к родителям Кости.
«Вот такая вот застольная дипломатия по-советски с
непредсказуемыми последствиями» — думал я смотря в окно на
пробегающие мимо меня пейзажи ночной Москвы образца ноября тысяча
девятьсот семидесятого года.
«Не думал не гадал а депутатом стал», — скаламбурил я про себя и
усмехнулся, «как бы мне всё это боком не вышло, слишком уж всё
серьезно закрутилось».
***
— Высоко ты забрался, Саша, — сказал мне Доронин Старший, когда
мы расселись в их столовой, и я под очередную бутылку с закуской,
на сей раз столичной водки, пересказал всё что произошло со мной за
этот вечер, — выше только звёзды. Смотри не оступись, больно падать
будет.
— Да я всё понимаю, Арсений Викторович. Но куда деваться?
Назвался груздем, полезай в кузов. Мне, на самом деле, это
депутатство поперек горла.