– Ты вот
с Николаем Порфирьевичем знаком был.
– Был,
прими Господь его душу.
– А он
был другом моего отца. А папа при этом дружил с Павлом Петровичем,
самодержцем русским. Вот так бывает.
Делать в «Малиннике» больше было
нечего, и я велела править туда, где нашли тело пристава. Ехать
пришлось долго, дороги оказались забиты грузовыми телегами,
шатающимся людом и марширующими солдатами. В городе царило странное
настроение ожидания перемен: как оно будет при новом правителе?
Наверное, не лучше, главное, чтобы хуже не стало. А простому
человеку имя персоны на троне без разницы, у него свои заботы, от
властных высот далекие.
–
Александра Платоновна, позвольте вопрос? – это Григорий.
–
Конечно, Гриша.
На козлах
сейчас Тимофей, поменялись они.
– Вы так
легко с этими негодяями общаетесь, словно своя у них. Отчего
так?
Я улыбнулась. Знакомство и в самом
деле странное, и слава Мани, что в высоком свете о нем еще не
проведали, а то обсуждений было бы на годы.
– Это нас Спиридонов и познакомил
когда-то, просил помочь в одном деле. А потом получилось, что все
это оказалось связано с покушением на Императора. Добрей – человек
преступный, заведение его – суть притон, в котором воры украденное
ему сбывают, да тратятся на веселых девок, которых он же и
содержит. Но в той кампании его помощь оказалась очень полезной.
Так что в какой-то мере у меня долг перед Добреем есть. И перед еще
одним человеком, встречаться с которым в темной ночи не стоит.
–
Некоторые долги не грех и забыть.
– Может быть, – не стала спорить я и
отвернулась.
По
берегам Фонтанки здесь ютились неказистые строения, казармы,
родильный дом – ничего такого, что радовало бы глаз. На
Екатерингофском, куда мы свернули, вовсю велось строительство,
свежевозведенный купеческий дом о двух этажах соседствовал с новой
пивоварней. Разительный контраст со строгим центром.
Николая
Порфирьевича нашли в траве между двух заборов на просеке, идущей
параллельно Болотной[11]. И хотя
совсем рядом перевоз через Новый канал, обнаружить его можно было
разве что случайно. Тело уже увезли, но на месте все еще трудились
несколько городовых. Впрочем, все их усилия оказались исключительно
в охране места происшествия. Меня они восприняли изначально за
блаженную зеваку, однако Тимка споро поставил их на место, после
чего из числа служивых был выделен сопровождающий. Он и повел меня
по следам, показывая, где тащили пристава. Гриша внимательно
смотрел под ноги, выискивая любые странности, и он и обнаружил
примятые кусты справа на Пещаной