–
Сделайте латунных как можно больше, заберу все. Бумажные тоже,
сколько успеете. Теперь об управлении в мое отсутствие.
Степан
Иванович тут же загрустил:
– От
министерства поставят надзирающего? Как Арсений Петрович ушел, так
оттуда истинных вурдалаков присылают.
Коломин и
впрямь покинул Министерство, но я за него только порадовалась, ведь
он был принят на службу в Корпус инженеров путей сообщения, где и
жалование было выше, но главное – чиновник сумел перешагнуть
пресловутый чин «титуляшки», став коллежским асессором, а, значит,
выправив и потомственное дворянство[2].
– Нет,
поступим по-другому. Честность Вашу и опыт я давно оценила очень
высоко, ценю Вас, сами знаете. Поэтому до отъезда своего оформим на
Вас пять долей завода, так что далее будете заботиться не только о
моем деле, но и о своем.
От такого
предложения Вяжницкий забыл, как дышать, ведь кто как не он знал о
доходах мастерских, и теперь двадцатая часть прибыли полагалась ему
лично помимо обычного вознаграждения. Он явно собирался начать
возражать, что недостоин такой чести, но не стал к моему
удовлетворению. Управляющий был умен, за что и пользовался доверием
моим.
Но о
своем обещании я не жалела, ведь каждый человек может поддаться
соблазну: или скрадет, или предаст из алчности. Испытывать
безгрешность Степана Ивановича не хотелось, именно поэтому и стоило
записать его в компаньоны: у себя воровать не станет, потеряет
гораздо больше, если откроется преступление.
Дальнейшие наши разговоры вертелись
вокруг дел привычных – хозяйственных. Заказы на паровые машины
продолжали расти, завод справлялся уже с трудом. Военное
министерство неожиданно затребовало еще пять паровозов сверх
утвержденного ранее количества, и сейчас Степан Иванович срочно
изыскивал возможности удовлетворить их настойчивую просьбу, тем
более что совершенно неожиданно высокие чины в мундирах предложили
увеличить цену в связи со срочностью. Под новые стапели он
планировал использовать еще не до конца возведенный цех под
Гатчиной, а также нанять еще рабочих. Благо сманивать хороших
мастеров сейчас для нас было и привычно, и просто.
– Зачем
им столько паровозов? – задумчиво спросила я.
– Не могу
знать. Но из требований к ним еще странность есть – топки нужны на
каменный уголь.
Это совсем интересно. Все машины,
которые сейчас строились нашими силами, рассчитывались для угля
древесного и обычных поленьев, пусть и размером с целое бревно при
надобности. А вот топить их антрацитом следует с осторожностью: жар
этот камень дает уж очень большой, и прогар может случиться. То
есть надо усиливать котлы.