- Понимаете ли, любезный де Ла Русс,
обедал я давеча в одном местечке, - пустился между тем д'Артаньян в
объяснения. - Нет, не у папаши Джозефа, его стряпней только крыс
травить. В приличном месте. А там за соседним столом обедали еще
двое. И, вы не поверите, они говорили по-немецки! Словно псы
тявкают! Га-гав! Гав-гав! Это у нас-то, в самом сердце Франции!
Нет, я сам этот язык не понимаю. Что я, собака? Но опознать –
опознал. Я им и говорю, причем, очень вежливо, мол, господа
германцы, не изволите ли изъясняться на человеческом наречии,
данным нам Господом Богом. А они, представьте себе, имели наглость
отказаться! Более того, посмеялись надо мной! Они посмели заявить,
что я сам-то говорю не по-французски! Дело кончилось тем, что мы
договорились в два часа пополудни встретиться на природе, подышать
совместно свежим воздухом.
- А вас не беспокоит эдикт о запрете
дуэлей? – спросил я, с любопытством выслушав эту замечательную
историю. Тем смешнее она звучала, что из-за акцента, я сам не
всегда до конца понимал, что говорит гасконец. Это, очевидно, и
имели в виду немцы. Но одно я понял точно - характер у него был не
сахар.
- Не думаете ли вы, что Его
Величество запретит своим честным слугам убить пару тевтонцев? –
искренне удивился д'Артаньян.
Самое интересное, что через некоторое
время мы прибыли… правильно, к той самой полянке подле монастыря
Дешо, где всего пару недель назад я прикончил мушкетера.
Там нас уже ждали. Смотрелись господа
немцы весьма солидно. Богатые одежды, прекрасные перевязи, дорогие
жеребцы, привязанные тут же у дерева. Мы в сравнении с ними сильно
проигрывали, но д'Артаньяна, как видно, вообще сложно было чем-либо
смутить.
- Господа, мы ожидали вас! –
недовольно произнес один из германцев, который выглядел чуть
постарше своего товарища, на вид ему было лет тридцать пять.
Второму же - не больше двадцати.
В ту же секунду часы на одной из
городских башен пробили два раза. Дождик к тому моменту стих.
- Мы как раз вовремя! - д'Артаньян
уже скинул плащ прямо на траву и готовился к поединку. – Кстати,
это мой товарищ, шевалье де Ла Русс.
Я спустился с лошади и слегка
поклонился.
- Я – барон фон Грюнберг, -
представился и германец, после чего кивнул на второго: – А это фон
Ремер.
- А меня вы уже знаете! – сообщил
д'Артаньян. – Ну что, приступим? Или вы желаете извиниться?