Меня выкинуло недалеко от ворот. Стоял солнечный августовский
день. Было тепло и хорошо. Птички пели, травка зеленела. Захотелось
вот прямо здесь стащить с себя броню, вылить на распаленное тело
ведро холодной воды, а потом лечь на эту траву, обсыхая, подставив
тело солнечным лучам. Что прямо сейчас и проделывали некоторые
несознательные личности. Не обливались водой, а лежали на земле,
наслаждаясь прекрасной погодой. У меня аж скулы свело от
накатывающего раздражения.
Посреди полянки развалились оборотень. Рядом с ним пристроилась
Соня, заняв своей тушей оставшееся пространство. Петр жрал ананас?
Да где же этот козлина ананас взял? Рядом лежала Соня и чавкала
колбасой. Сидящий неподалеку привратник бросал на нее злобные
взгляды, но как-то воздействовать не пытался. Ну еще бы, мало у
кого хватит ума качать права перед здоровой упитанной пантерой. Но
из его скорбной позы было понятно, что гадина опять у него эту
несчастную колбасу отжала. Вот что ее не устраивает в колбасе с
кухни? Почему она постоянно отбирает ее у несчастного смотрителя?
Куски же от одного и того же батона отрезаются. Нет, это все выше
моего понимания.
— Тебя что на этот раз ради разнообразия душили? — Петр
приподнялся на локтях, осмотрев меня с ног до головы. Я же
дотронулся до шеи. Понятно, снова остались следы, которые буквально
через час пройдут, но пока их было видно даже посторонним. Вот тебе
и иллюзия. Может быть, хватит так ее про себя называть и жизнь
сразу же станет проще? — Мне вот интересно, где тебя так каждый раз
уделывают, — он задумался на мгновение, и, покачав головой,
добавил. — Хотя нет, не интересно. В гробу бы я видел такое
обучение. — И он снова откинулся на травку и откусил приличный
кусок от сочащегося соком фрукта.
Я только неопределенно хмыкнул. Ну еще бы. Когда мы только
попали в монастырь, Петр честно решил не отставать от меня, и даже
потащился на первую в моей жизни тренировку, после которой выпал
вот на эту же площадку и простонал.
— Да пошли вы все на хер со своими сковородками, — у меня в тот
момент болели даже волосы на голове, хотя была всего лишь несильная
тренировка на развитие тех мышц и всего остального, что должно было
мне пригодиться в дальнейшем. Ничего похожего на то, чем я
занимался сегодня, тогда и близко не было. Но, с этих пор Петр ни
на одной тренировке не был, а я вспоминал их с умильной
ностальгией, потому что они были ничто, по сравнению с тем, что со
мной в последние три месяца реального времени, и около пяти лет
свернутого времени, творили.